Кто такой Джонни Гринвуд и как он помогает режиссерам делать шедевры
Магия фальши и нестандартных звуков — всё это произведения Гринвуда, которые превращают фильмы Пола Томаса Андерсона, Джэйн Кэмпион или Линн Рэмси в гениальные картины.
В фильме Пола Томаса Андерсона «Битва за битвой» прекрасно всё - от выверенной драматургии до безупречной операторской работы. Но особого внимания заслуживает музыка. Тревожные, «стеклянные», диссонирующие аккорды проходят сквозь весь фильм, наполняя его сильным электрическим зарядом. Возможно, вы не заметили этого, выходя из зала кинотеатра, но это оставило неизгладимый след на вашем впечатлении от картины впоследствии. И все, что касается музыки в этом проекте, - результат филигранной работы британского композитора Джонни Гринвуда.
Широкой публике он прежде всего известен как гитарист Radiohead.
И если вас когда-нибудь завораживала красота тембральных оттенков, необычных мелодических ходов и каких-то непонятных, инопланетных инструментов в песнях группы - вполне возможно, что вам импонировал не столько Том Йорк, сколько Гринвуд. В какой-то степени именно участие в таком потрясающем коллективе проложило ему дорогу в мир кино.
«Призрачная нить», «Что-то не так с Кевином», «Нефть», «Власть пса» - все эти фильмы объединяет музыка композитора. Она потусторонняя, мистическая, иррациональная и порой вызывающе некомфортная: кажется, будто её единственная цель - играть на наших нервах. Но при всём этом невозможно отрицать, что Гринвуд умеет влюбить зрителя и слушателя в свой звуковой мир.
Это и есть одна из главных функций музыки в кино. Когда творческий гений режиссера, композитора, оператора рождается на одной съемочной площадке - картина практически стопроцентно обречена на успех (какого масштаба - вопрос времени и культурного контекста).
Кино - вид искусства, комбинирующий в себе множество других искусств. И авангардная музыка здесь - простор для бесконечных экспериментов.
Она может казаться иногда дискомфортной - и не только на ментальном, но и на физическом уровне. Но каждый композитор имеет в арсенале свои инструменты для создания атмосферы. О чем нам может поведать музыка Гринвуда?
Страшный, безумный и отвращающий авангард
XX век - стык массовой и элитарной культур. Передовые умы в области искусства делятся на два лагеря: одни работают на сохранение культурного наследия, другие - на его обнуление и построение нового. Особенно ярко это прослеживается в борьбе представителей авангардного направления со всем… традиционным?
Албан Берг, Карлхайнц Штокхаузен, Арнольд Шенберг, Пьер Булез и многие другие композиторы меняют правила игры в области музыки. Они превращают симфонии в поток шума, а живые инструменты - в гул электрических проводов. Булез, кстати, по одной из легенд, настолько любил атональную музыку и ненавидел тональную, что даже не разговаривал с теми, кто сочинял вторую. Мишель Фейбер в своей книге «Прислушайся к музыке, к звукам, к себе» окрестил их «неудачливыми крестоносцами», которые, по иронии судьбы, стали признанными во всем мире классиками (только уже много лет спустя).
Вы скажете: «Это все, конечно, здорово, но при чем тут Гринвуд»? А при том, что именно авангардное направление больше всего повлияло на то, какую музыку он пишет к фильмам. Гринвуда еще в юности сильнее всех впечатлил Кшиштоф Пендерецкий - композитор-авангардист, чьи творения любили и использовали в своих работах Дэвид Линч, Мартин Скорсезе и Стэнли Кубрик. Вблизи его музыка кажется беспорядочным потоком звуков, но на расстоянии это превращается в монументальное, яркое полотно. И игра красок, и их бесчисленное количество оттенков вдохновило Джонни тогда на ту музыку, которую мы сейчас слышим в «Битве за битвой».
Он играет на нефтепроводах, а не медных трубах
В авангарде есть такое явление - конкретная музыка. В ней для написания произведения используют не только фортепиано, гитару, барабаны или трубу: музыку создают из всего. Стучите по камню? Это мелодия. Записываете хруст листьев или звуки капель дождя? Тоже.
Этим отлично пользуется Гринвуд. Особенно в фильме «Нефть». Трубы, кирки, цепи - это не набор хаотичных звуков, а инструменты, на которых сочиняются композиции. Их темп, ровно как и тембр, скрупулезно выверены и предельно автоматизированы. Они резонируют с тем, что происходит на экране.
Конечно, это не новаторский прием. Не счесть музыкантов, которые обыгрывали таким образом тему космоса, заводов, городов, шумных улиц. Но именно такие детали создают атмосферу картины.
Гринвуд намеренно фальшивит
Если для любого поп-музыканта фальшь - страшный грех, то для Гринвуда это лишь еще один выразительный инструмент, с помощью которого он воздействует на зрителя. Слышали ли вы когда-нибудь расстроенное пианино? Из древнего, пыльного куска дерева он выжимает всё. И все грязные призвуки, от которых мучается наш настроенный на все гармоничное и прекрасное слух, очаровывают и заставляют не просто смотреть фильм, а стать его непосредственным участником. Звуки расслаиваются и снова соединяются. Они мешают друг другу, а потом бродят поодиночке. Достигается это за счет многообразия инструментов, единовременного звучания одинаковых звуков и несменяемости мелодии.
Он умеет держать в напряжении
В «Интерстелларе», «Начале» и «Короле льве» нас пробивает на слезы с первых нот. Ханс Циммер дает четкую и понятную инструкцию: здесь мы должны затаить дыхание, а тут - испытать катарсис. Нам привычен его пафос (который, кстати, не исключает его гениальности). Мы знаем, что мы чувствуем, когда слушаем его творения. Но вот когда дело доходит до Гринвуда - что мы ощущаем?
Что-то ясное и прозрачное есть в «Призрачной нити». Многие сравнивают ее музыкальные темы с творчеством композиторов-импрессионистов (в вашей голове в этот момент может внезапно начать играть Клод Дебюсси). Разобрать поток шума в открывающей сцене «Нефти» - уже тяжелее. Про «Что-то не так с Кевином» я вообще молчу.
Напряженность у Гринвуда создается за счет монотонности, резкой смены динамики и отсутствия «финального» аккорда. Берем сцену погони в «Битве за битвой»: три машины едут друг за другом по извилистой тропе. Среди просторного ландшафта благодаря магии операторской работы эти три точки то появляются, то исчезают. А что в этот момент происходит со звуком?
Играет одна и та же нота, которую окружают аккорды, будто никак не могут «подружиться» с ней. Ее характер схож с характером персонажа Шона Пена. Она как пластиковая канарейка давит, и давит, и давит, и давит. Аккорды вокруг этой ноты - как сменяющие друг друга революционеры.
Одним из таких аккордов вполне мог оказаться герой ДиКаприо, за изменением которого мы наблюдали весь фильм. Скрипки обрамляют конфликт этих двух партий, и мы ощущаем что-то непонятное. Эти звуки отражают героев и создают между зрителем и персонажами на экране неуловимую связь.
Эти мелодии одновременно изображают характеры героев, визуальный ряд, драматургию произведения в целом. Такое не может не восхищать.
Популярное
Зимние куртки, в которых вы не замерзнете и останетесь модными
Разбираемся в фирмах, которые шьют верхнюю одежду качественно и стильно.
Феномен Ким Кардашьян: почему она может продать даже волосатые трусы?
Кимусик начинала с реалити и скандалов, а теперь диктует миру моду.
Оставайтесь загорелой даже осенью: как сохранить цвет кожи без солнца
Смуглый оттенок по-прежнему в моде, дамы и господа.
Что должно быть в косметичке каждой женщины этой осенью
Подбирайте косметику правильно.