«Несмотря на хейт, простой народ смотрит «Елки»

В разговоре с GALA Айдар Гараев рассуждает о своей популярности и любви к Казани.

Айдар Гараев — российский шоумен, бывший участник команды КВН «Союз», продюсер, телеведущий и музыкант, с недавнего времени пополнивший копилку своих увлечений и актерской игрой. Наш собеседник родился в Татарстане, в поселке городского типа Джалиль, но вскоре после рождения вместе с семьей переехал в город Новый Уренгой.

В студенческие годы Айдар перебрался в Тюмень и, с его слов, влюбился в нее с первых дней. Там же начался творческий путь молодого юмориста в составе команды КВН «Союз». Сейчас юморист участвует в ютуб-шоу «Плохие песни» и трудится над новыми проектами. Мы встретились с Айдаром в Альметьевске и поговорили с ним как о дебюте в новых «Елках-10» (которые, кстати, будут идти почти весь новогодний прокат), так и о планах на карьеру.

Автор фото: Павел Хацаюк/GALA

Автор фото: Павел Хацаюк/GALA

— Как ты оказался в фильме «Елки-10»?

— Случайно. Меня пригласил один из продюсеров картины Евгений Кулик, с которым мы еще по КВН были знакомы. КВН — это же такая среда, где все друг друга знают. И все после игр все равно так или иначе на связи. И вот Женя написал мне и предложил попробовать себя в кино. Я ему сказал, что у меня вообще нет опыта в этом, это абсолютно новая среда для меня, я в нее еще не окунался. У меня был эпизод в «Реальных пацанах», но он был настолько маленький и это настолько отличалось от кино, что я даже не считал это опытом. На что Кулик мне ответил: «Я все понимаю, но давай просто попробуем?» Мы созвонились по видеосвязи, поговорили, но никакого ответа я из разговора не услышал. А спустя какое-то время мне написали, что меня утвердили, и попросили приехать на очные пробы.

— Что ты думаешь по поводу перезапуска франшизы и как вообще к ней относишься?

— По поводу перезапуска франшизы, слушайте, тут все очевидно: это понятная, востребованная картина. Ее любят и каждый год смотрят. Несмотря на хейт определенного количества людей, которые сильно вовлечены в киноиндустрию, простой народ смотрит «Елки» с удовольствием. А фильмы выпускаются же для них, а не для горстки людей, которые потом этот фильм с пафосными лицами оценивают.

— То есть ты не считаешь, что «Елки» как-то изменились с уходом Тимура Бекмамбетова?

— Я думаю, радикально ничего не поменялось. Разные новеллы снимают разные режиссеры, и взгляд у них разный, но тем не менее все это курировалось одним человеком — Женей Куликом. ТЗ режиссерам раздавалось одним человеком. Я думаю, получится плюс-минус так же, как и было. По качеству, я имею в виду, — видение, конечно, может отличаться.

— Когда ты впервые ощутил, что популярен?

— О, это такое, знаете, странное ощущение. Я его испытал, наверное, после КВН, когда понял, что люди меня узнают. Но я отношусь к этому абсолютно спокойно. Как будто всю жизнь шел к этому — и это тот результат, который ожидаемо сопровождает артиста. Многие причитают: «Ой, я устал, ой, все фотографироваться подходят». Если относиться к этому так, то, конечно, будет сложно. А если ты понимаешь, что ты артист и это часть твоей работы, то вполне себе жить можно (смеется). На улице меня узнают, да. Но я не считаю себя медийной личностью. Есть ряд людей, которых узнают всегда и везде, а меня обычно 50/50.

— Ты всегда хотел быть медийной персоной?

— Да! С детства так было. Мне нравилось петь, выходить на сцену. Я в школе полюбил это, переборол сценический страх и понял, что это мое. Даже мама сказала, что, когда я был маленький и мы смотрели вместе КВН, я сказал: «Однажды я тоже туда попаду!» Но я этого не помню, правда. А мама вот запомнила.

— Раньше КВН был своеобразным лифтом для медийных личностей — достаточно много его выходцев стали популярными. Есть ли сейчас аналог КВН с точки зрения технологии медиапродвижения?

— Ничего нового я вам сейчас не скажу. КВН не был настолько популярен тогда, сейчас он тем более не популярен. Я думаю, что многие даже не вспомнят, кто там играет, и не назовут какие-то команды, за редким исключением людей. Это происходит из-за того, что время поменялось и появились альтернативные площадки, где не нужно думать командно, собирать единомышленников и спонсоров и так далее. То есть ты можешь выйти (в сеть. — «ВК») один с телефона, что-то придумать, залепить – и это наберет сколько-то миллионов просмотров. Вот и все — ты узнаваемый человек. Это упрощает задачу. Но в то же время и усложняет, поскольку происходит некое «распыление» по сферам. На просторах интернета сейчас можно найти все что угодно, и у этого будут почитатели. Раньше все это было просто, топорно, понятно. А сейчас шкала успеха бесконечна.

— Это хорошо или плохо, что сейчас любой может стать известным?

— Это и не хорошо, и не плохо — это то, к чему все шло.

— Кому принадлежит идея создания SlowSlowCow?

— Это проект творческой единицы «Студия Союз».

— Почему закрылась передача «Студия Союз» на ТНТ?

— Во-первых, сам по себе формат гостевого шоу в России, на наш взгляд, исчерпал себя. Тем более в такое время, когда очень много иноагентов стало. Звезд первой величины, которых все хотят видеть, условно, человек 10 осталось. Да и звезд, назовем их «второго круга», тоже не так много. Плюс ко всему на каналах есть между собой перепалки, подковерные войны, когда у одного артиста контракт с одним каналом, он не может пойти на другой канал. И вот из-за этого список людей, которых ты можешь как гостей пригласить, сужается просто до пяти-шести человек, а ты не можешь этих шестерых человек бесконечно гонять. И когда ты сдаешь проект на канал, у тебя есть объем, ты должен закрыть, условно, 24 передачи, к примеру. В каждой передаче у тебя должно быть два гостя. Соответственно, всего 48 гостей. Снимается это все не по мере того, как гости могут, а по мере того, как у тебя выстроен график съемочного дня. С 10-го по 15-е число у тебя есть съемки, в этот период ты — хочешь не хочешь — должен затащить гостей на съемку, а у них могут быть концерты, отпуска. И это очень сложная в производстве история, потому что ты каждый раз сталкиваешься не с тем, что хочешь сделать хорошую, веселую передачу, а с тем, что некого позвать.

Мы в какой-то момент поняли, что все, гостевое шоу надо закрывать. И плюс-минус в то же время на канал пришла Тина Канделаки и приняла решение, что у канала будет другое направление — не полностью развлекательное, а больше в сторону ток-шоу, реалити. Продлевать с нами контракт она тоже не собиралась. Как будто это не вписывалось в те рамки, которые она сама себе чертила.

— Расскажи про ваш проект «Кавер на диване» и «Плохие песни».

— «Кавер на диване» — это моя отдушина! Не какой-то там коммерческий проект. В пандемию мне друг предложил что-нибудь такое замутить. Я говорю, давай, и предложил сделать вот такой проект. Но сейчас, к сожалению, на него не хватает времени. Кстати, благодаря «Каверу на диване», можно сказать, меня и пригласили в кино. Я сделал репост фрагмента шоу в ВК, Женя Кулик его увидел и написал: «Мы искали персонажа как раз такого, немножечко повернутого на музыке, который что-то поет, что-то там бренчит!» И после просмотра ролика они подумали, а почему бы меня не позвать на пробы. Получается, мое искреннее увлечение привело меня в кино.

Автор фото: Павел Хацаюк/GALA

Автор фото: Павел Хацаюк/GALA

— Ты давно занимаешься музыкой? Как ты к этому пришел?

— Да никак. Просто нравится хорошая музыка. Музыка — это же как любое творчество, тот же юмор — это всегда субъективно. Обожаю музыку. Я с детства пел. И классе в 8—9-м начал пытаться играть на гитаре: меня старшие ребята учили в подъездах. Родители пытались отводить меня в музыкальную школу на баян, но я не хотел, сопротивлялся, в итоге так и не пошел.

— Над какими проектами сейчас работаешь?

— Проектов много, на самом деле. Сейчас будет один большой юмористический проект на одном федеральном канале, мне пока нельзя рассказывать о нем более подробно. Помимо этого, мы попытаемся реанимировать «Студию Союз» в виде измененного формата и не на телеке. У нас есть ряд маленьких микропроектов, раскиданных внутри «Студии Союз». У Саши Алымова, у Вити Щеткова, у Кирилла Коковкина, у меня. У всех у нас есть какие-то мысли и идеи, которые мы хотим реализовать. Они все на разных стадиях. Кто-то только в процессе придумывания разработки, кто-то уже на стадии съемок. Плюс параллельно мы сейчас отсняли хоккейное шоу для КХЛ ТВ и для ВК. Оно скоро выйдет, и по ощущениям оно нам очень сильно понравилось. Я думаю, оно понравится хоккейной аудитории. И скорее всего, будет у этого продолжение. Поэтому идей и работы очень много. Время только надо найти.

— Как давно ты болеешь за «Ак Барс» и откуда появилась любовь к хоккею?

— Я, кстати, об этом даже не задумывался. Я, наверное, глор (от glory hunter, дословно «охотник за славой». Так в спорте называют людей, интересующихся командой на пике ее успеха. — «ВК»). Просто по факту рождения на этой земле я не болею за эту команду. На самом деле все началось с первой победы в Кубке Гагарина. Мне хоккей, в принципе, нравился и до этого, но за конкретную команду я не болел. Но когда «Ак Барс» выиграл в Кубке Гагарина, для меня это был некий шок. И с тех пор я не то чтобы прям слежу за всем, но я время от времени пытаюсь посматривать матчи. А сейчас, поскольку окунулся в это еще и по роду деятельности, я познакомился со многими хоккеистами, придется еще и за ними следить (смеется).

— А ты часто бываешь в Казани? Где обычно останавливаешься? Куда любишь ходить?

— В последние годы да, как-то так складывается, что часто в Казань езжу. Мы приезжаем с командой всегда на день, на два. Как правило, ничего не успеваем. Мы прилетаем, обычно в этот же день работаем и рано утром уже улетаем. Прилетаем в основном с концертами или на корпоративы. Но если есть возможность задержаться, что-то посетить, посмотреть, мы пользуемся этой возможностью с удовольствием.

— Что больше всего понравилось в Казани?

— В последний раз мне сильно понравилось гулять по набережной. Может, в хорошем настроении был или компания была хорошая, но там правда очень красиво.

— Ты много переезжал. Где тебя застал пик 90-х? Что помнишь об этом времени?

— Да нет, не то чтобы я много переезжал, я в грудном возрасте был, когда мы поехали на Север, и все свое детство я провел на Крайнем Севере. После Нового Уренгоя я два года учился в Тюмени. Мне там жутко понравилось. У меня там все друзья. Я пытался там работать. Вот там все и случилось — появилась «Студия Союз». И уже после «Союза» я переехал в Москву.

В 90-е, конечно, тяжело было всем. Несмотря на то что Новый Уренгой всегда считался богатым городом — все-таки это газовая столица России, люди там получают огромные деньги, все равно тяжело было. Особенно в те годы, особенно когда деноминация, девальвация произошла. У нас мама работала на двух-трех работах. Я помню, когда мы были маленькими, мы ходили ей помогали, снег чистили, что-то в подъезде мыли. Банальная для среднестатистической семьи история. 90-е — это что? Это задержки зарплаты. Я помню, что по полгода не было денег. У населения такая история была, вряд ли здесь, в средней полосе, так же было, но у нас иногда зарплаты выдавались какими-то продуктами. Даже не продуктами, а товарами. Денег нет, еды нет, но зато вот кому-то привезли видеомагнитофон. Иногда какие-то сладости залетали из турецкой фирмы. В целом, мы жили хорошо. На Севере по-другому все воспринимается. Там как будто бы люди все сплоченнее, все вместе, все друг за друга. Это особенность региона.

Автор фото: Павел Хацаюк/GALA

— Ты посмотрел «Слово пацана»? Как тебе сериал?

— Это бомба вообще. Но я на самом деле немного увлечен этой историей. Я смотрел документальные фильмы на эту тему. Но я думаю, что этот сериал повлиял на то, чтобы все это стало модным — и не только в Казани, а еще и по другим городам разлетится. Молодежь воспринимает все неправильно, романтизирует все. Им много не надо. Никто не будет разбираться, что и как происходило. Я разговаривал со сценаристами этого сериала, они говорят, что максимально убегали от этой романтизации и, начиная с третьей серии, там все скатывается в личную драму. Они старались показать наглядно, почему это плохо.