Аскар Ильясов: «Ответственность на «Нулевом пациенте» меня чуть не раздавила»
Поговорили с казахским актером про «Нулевой пациент», «Комбинацию», работу с Юрием Быковым в «Лихих» и про проекты «Разочарованные» и «Циники».
Аскар Ильясов родился в Астане, Казахстане. С раннего возраста начал заниматься театром, выбрал для себя профессию актера. Определил свою главную цель: поступить на бюджет в «Щуку». И даже когда мама не верила, что это возможно, но это только дополнительно мотивировало Аскара. Поступление в театральное – отдельная история. Сначала ему отказали в бюджете из-за того, что он иностранец, потом сняли с третьего тура, но в итоге он смог поступить на бюджет. А после успешного обучения российский кинотеатральный мир не готов был встречать его с распростертыми объятиями. В театре ролей не было, а в кино – либо участие в военных проектах, либо персонажи в духе «Равшана» и «Джамшута». Актер уезжает в Казахстан, снимается там, а потом появляется «Нулевой пациент», который перевернул карьеру Ильясова. В эксклюзивном интервью для GALA обсудили самые тяжелые моменты в работе, как он чуть не сошел с ума из-за съемок в «Нулевом пациенте», сцены секса в кино и чем Юрий Быков (большое интервью с ним можно прочитать тут) отличается от остальных режиссеров.
— Как дела? Чем занимаешься сейчас?
— Хорошо, вчера была ночная смена. Снимаем в Ташкенте сейчас. Я не могу поподробнее рассказать, потому что мы только начали проект, и даже не было ещё пресс-релиза. Это сериал для «Амедиатеки», они начали делать оригинальный контент. У меня большая заглавная роль, мы закончили узбекский блок, позже вернемся в Москву, и до конца июня уже будем снимать этот сериал.
— Ты сейчас живешь в Казахстане, но работаешь в Москве. Нет мыслей перебраться в Москву окончательно?
— Мысли такой нет. Я уезжал оттуда осознанно, потому что мне не совсем подходит для жизни Москва. Я очень привязан к корням, к семье. И я уехал в 2018 году из Москвы, но до этого шесть лет там прожил. Омосквел, начал забывать свой язык. Начались процессы абсолютно естественные, с которыми не готов мириться. И я понял, что мне важнее сохранить себя. Я думал, сейчас уеду в Казахстан, наверное, отдалюсь от российского кино. Было волнительно, рискованно, но в моем подсознании вообще не было никаких сомнений, что нужно сейчас уезжать, иначе начнутся необратимые процессы.
— Ты уехал отчасти потому, что не хотел потерять свою идентичность?
— Абсолютно. Я думаю, что точнее не сформулировать. А потом так совпало, что я вернулся в Алматы. Набрался опыта, поднаторел, и пришли пара предложений из Москвы, которые изменили мою карьеру: «Эпидемия» и «Нулевой пациент», они почти подряд были. Ну и все, понял, что у меня есть такая несгораемая сумма в виде этих ролей, и я могу спокойно жить у себя дома, быть с семьей и приезжать в Россию работать.
— Хотел бы немного вернуться назад, поговорить о твоем становлении. Все знают, как в 90-е и 00-е было в Москве, в регионах. А как было тогда в Астане?
— 90-е я застал вообще только по касательной, я 1996-го года. Астана вообще сама с 98-го года существует как город. То есть я старше даже своего города, по большому счету. И это город, который строился у меня на глазах, и строится до сих пор. Буквально, там, где были степи, где мы ходили на речку с друзьями, сейчас микрорайон, большие дома, торговые центры. Жизнь в Астане всё время была какой-то перспективой: это было постоянное ощущение стройки, и ты всегда смотришь вперед. Я стал подвижным, и на два шага вперед хочется думать. Ты растешь вместе с городом. Одно дело, ты живешь в Париже, который каким был сто лет назад, таким и будет через 100. А Астана постоянно меняется, и я меняюсь вместе с городом.
— Не скучаешь по тем временам, когда была речка вместо микрорайона?
— Не скучаю. Но я в посёлке жил, по нему, по людям очень скучаю. У меня бабушка живёт в посёлке, я часто там бываю. И посёлок уже другой совсем. Дети выросли, сейчас у них уже дети. То есть мне нужно прям постараться, чтобы поностальгировать. Но в целом все уже поменялось, и нужно идти дальше. Прекрасное было время. Безопасное и свободное. Детство было у меня прекрасное. Никаких не было проблем: никто не напрягал тогда ни по деньгам, наркотиков не было вокруг, никаких «старшаков». У нас были офигенные «старшаки», все по спорту. И если хочешь заслужить их уважение, хочешь быть в кругу – ты тоже должен в футболе или в баскете проявиться, на турниках что-то делать. Это было вообще удивительно безопасное, прекрасное место. Поселок Пригородный, рядом с аэропортом.
— Ты еще в школе начал играть в театре. Как это получилось?
— Когда я пришел в народный театр «Современник», мне было 13. У меня к этому времени уже был опыт на сцене, потому что моя мама — учитель начальных классов. И всегда, когда нужно было прочесть стишок на какое-нибудь 8 Марта, остальные его просто учили, а моя мама говорила: здесь громко скажи, здесь топни, а тут вот так руки разведи. У мамы был творческий запал, она мной активно занималась. И каждый утренник я блистал. У меня классно получалось по сравнению с остальными детьми. Мамы других детей, воспитательницы хлопали, улыбались, радовались. И как я себе представляю, у меня произошла какая-то фиксация на этом в детстве, что маме это нравится, что мне это нравится. Потом в школе тоже начали проходить разные мероприятия. В школьный КВН я чуть-чуть поиграл. И вот к 13 годам пришел в театр практически случайно. И когда мы там начали репетировать первую новогоднюю сказку, я играл советника «Снежной королевы». Я помню, как первый раз выучил весь текст, вышел на первую репетицию, громко, уверенно сказал первую реплику, и все такие «Ну ничего себе, что за пацан такой?». И я подумал: «О, классно, у меня получается. Супер, продолжу этим заниматься».
— Но когда ты решил поступать в театральное, мама тебя не особо поддерживала. На тебя это сильно давило?
— Мама не верила, что я могу поступить. Была против этого. Сложно сказать, как это повлияло. В итоге-то все хорошо сложилось. Мне удобнее, наверное, думать, что мама оказала на меня такое давление, c которым я справился, и которое мне помогло на самом деле. Мне было 17 лет, и когда тебе мама говорит: «А я не верю, что ты поступишь». И ты такой: «Да, а я все сейчас сделаю, чтобы доказать тебе». Поэтому я думаю, что на мой характер это идеально легло. А когда я поступил, мы с мамой немножко поговорили об этом, просто она из сельской местности, никогда звезд с небес не хватала, и не могла поверить, что это возможно. Это выходило за ее рамки реальности, что я с поселка могу поступить на бюджет. Поэтому я поступил и показал ей, что это возможно. И потом, конечно, она меня поддерживала. Она просто хотела меня обезопасить. И денег тогда лишних не было, чтобы в Москву меня отправлять. Но потом, когда получилось, то, конечно, мама меня поддерживала. Только это не проявляется ярко, у нас в менталитете не принято явно показывать эмоции, это все как-то невербально происходит. Но мне хватает.
— Я читал историю, как ты поступал в «Щуку» – это мини-кино какое-то, где до последнего момента непонятно, что получится.
— На самом деле я на тот момент даже не очень понимал, в какую гонку ввязался. Когда я уже поступил, нам сказали, что на бюджет у парней было 650 человек на место. Но если бы мне сказали это до поступления, мне было бы сложно верить в себя. А так я просто готовился, визуализировал. Я прилетел в Москву, прям помню это. Посмотрел на этих абитуриентов, все какие-то стильные. Помню одного парня, у него длинные волосы, он блондин в расстегнутой рубашке, на гитаре играет, поёт. Просто какой-то рыцарь, красавец. Вокруг него девчонки в платьях красивые. И просто я. Мне сразу дали понять, что я азиат, вообще странно, что я сюда пробуюсь. Ну, такой гадкий утенок вокруг всех таких красивых и талантливых. И я понял, что вообще сейчас ни с кем не конкурирую. Вот такая была мысль: «Кто, если не я?». Я столько театром занимался, так это люблю, так готовился к этому, у нас чудом нашлись деньги, чтобы я приехал.
А потом меня скинули с третьего тура, я пошел забирать документы, чтобы податься на третий тур во МХАТ, но встретил в коридоре свою преподавательницу Валентину Петровну Николаенко. И она говорит: «Все что ли, ты же так в «Щуку» хотел, на этом сдался?». А я говорю: «А что я могу сделать? Вы же меня лично скинули». Я вообще не понял, что это за манипуляция, что вообще происходит (смеется)? И она мне говорит: «Чтобы через секунду я тебя здесь не видела». Я по интонации понял, что она дает мне второй шанс. Документы я не забрал. А на следующий день пришел и увидел себя снова в списке третьего тура. Она вернула меня. Но потом сказала, что на курсе всего пять бюджетных мест для мальчиков и она не может отдать одно мне, потому что я казах. Сказала искать деньги. Я позвонил родителям, сказал, что есть возможность поступить, если мы найдем квоту. Они пошли в министерство образования. Их там развернули. Я пошел в посольство. Общался с вторым секретарем посла. Там меня тоже развернули: сказали, что деньги не выделяются на такое. И я говорю Валентине Петровне, что нет денег. Она говорит: «А что я могу поделать?». Я отвечаю: « Ну а я что могу поделать?». Она меня не скидывала, а я не уходил.
Туры шли. В итоге остались 40 человек. Десятерых должны были убрать. А другим десятерым — дать бюджетные места. Когда она назвала мою фамилию, я подумал, что это прикол (улыбается). Подумал, что она надо мной издевается. Я взял телефон, написал папе: «Кажется, меня взяли на бюджетное место». Он поздравил меня. А потом я узнал, что было на том конце провода. Родители уже не думали, что получится поступить. Они в тот момент были на дне рождения у моей сестренки, сидели за столом. И когда приходит СМС, мама начинает сильно плакать. И все за столом просто замерли. Просто как-то странно, день рождения у моей сестренки, а тут мама закрылась руками и рыдает. И папа тоже расчувствовался. Потом они сказали, что произошло. И всё, там про сестренку забыли (смеется). Начался вот такой большой праздник. После этого я еще прошел коллоквиум, сдал экзамен по русскому языку и литературе, я ЕГЭ не сдавал, потому что гражданин Казахстана. И я помню, как я вылетел домой, и у меня было ощущение, что я сейчас приеду в Астану, и меня встретят, как встречали наших олимпийских чемпионов, когда в аэропорту казахские наряды, народная музыка, автобусы, флаги. Я знал, что меня так не встретят, но самое ощущение было, что должны так встречать. Я с такой победой возвращался, как будто для Казахстана что-то сделал. Меня встретили папа, мама, бабушка, братишки мои. И всё, это было прекрасное лето, когда я знал, что уже в конце августа я прилечу в Москву, начнется другая жизнь. Но еще есть полтора месяца просто побыть дома. Я сейчас вспоминаю это всё, у меня мурашки по коже.
— Ты говорил, что разочаровался в Москве и уехал в Казахстан, потому что наивно полагал, что тебя будут рассматривать на хорошие роли, а не только казахов, татар и т. д. Можешь поподробнее рассказать про этот этап, когда это началось, что ты чувствовал, и насколько тяжело было решиться переехать?
— Вопрос был не в том, что я не хотел играть казахов или татар. Я все равно буду их играть в основном. Я не смогу сыграть славянина по очень веским причинам. И я никогда не уйду от своей идентичности. Дело в том, что не было персонажей интересных. Это были какие-то работники рынка, наследие Равшана и Джамшута. В этом не было любви. А в Казахстане мне предлагали интересные роли. У меня там вышли «Бизнесмены». Я стал фрешменом в Казахстане. Я понимал, если так пойдет, то лучше я буду у себя дома работать, набираться опыта. Представляю себя так, что я презентую казахов, людей из Средней Азии в российском кино. Я не могу взять на себя эту ответственность и подыгрывать этим дурацким комедиям, где это какие-то глупые наивные люди. Даже если есть такие, конечно. Я хотел что-то новое внести. Но мне не давали это сделать. И я понял, что тогда мне нужно вернуться домой. Понимаешь, я же тогда в театре сатиры служил, это большой театр. И у меня не было ролей. Мне там сказали, что через лет семь будут роли. А семь лет – это очень много. Сейчас пять лет прошло с того момента, как мне это сказали. И за эти годы я много чего успел сделать. Время – это самый важный ресурс в моей жизни. Я не хочу молодость отдавать за какую-то мнимую перспективу, что когда-то где-то может мне квартиру дадут за выслугу лет в театре, понимаешь. И это было одно из лучших решений в моей жизни.
— А не было соблазна тогда соглашаться на эти роли ради денег?
— Так я соглашался. У меня была одна какая-то роль на черкизовском рынке. ОМОН нас принимает, что-то такое. Это вообще что-то беспонтовое. Я один раз я сходил на такое, понял, что мне плохо от этого. Дело не в деньгах. Они могут заглушить это ощущение, что тебе плохо, симптом убрать. Но ситуация не изменится, если я продолжу потакать этому, то значит, что я соглашаюсь на это правило. В то время я много снимался в военных проектах. Сериал «Истребители: Последний бой», в котором Дмитрий Дюжев в главной роли. Для меня это был прорыв. Потом был «Последний рубеж». То есть я понимал, что вот здесь я себя нормально чувствую. Понятно, что они используют мой колорит, но это уместно, потому что казахи воевали во Второй мировой войне. Казахи значимую роль сыграли. Это круто для меня.
Вот недавно было. Два года назад вышел фильм «Поехавшая». Мне предложили роль курьера. И тут я уже после «Нулевого пациента», «Эпидемии», «Паралимпийца». Для меня это был знаковые роли. И вот прошло время, а мне предлагают курьера? Сразу же желание сказать «нет, какие курьеры?». Я подумал, что сейчас это уже высокомерие. Отказываться от роли курьера, если там есть персонаж. И тогда я для себя разобрал, что дело не в этом. Я и дворника могу сыграть, кого угодно, лишь бы там был человек, и лишь бы там не было ничего уничижительного по отношению к национальной принадлежности. И я сыграл курьера, тоже для меня это было волнительно. А сейчас это вообще один из моих любимых фильмов. Меня там немного, но там такой классный персонаж, милый, интересный. Короче, рамок меньше стало.
— Стало появляться больше интересных предложений, потому что ты обрел известность и под тебя стали появляться роли?
— Нет, они не писались под меня. Просто кино выросло в России, стало больше тем, и больше людей начали замечать вокруг. «Эпидемию» делали для Netflix и поэтому в сценарии прописали какого-то этнического персонажа. У меня он – туркмен, тату-мастер. А вот когда был «Нулевой пациент» – это проект, который на реальных событиях основан, врач калмык. И это большой проект. «Кинопоиск» его продвигал как проект года. Они ставили на него. И к моменту, когда персонажа азиата прописали в таком большом проекте, я был готов к этому, понимаешь? Они такие: «Так, а есть у вас вообще азиаты?». И я такой: «Я есть». А я к этому времени уже набил руку в Казахстане, уверенности набрался, актерских скиллов. Появился шанс, и я его реализовал. Потом была «Лада голд», где история отчасти в Казахстане разворачивается. И «Престиж»: там персонаж татарин, но я и татарина могу сыграть. У них не было вопросов. Это дело не только во мне. Просто сценаристы начали увереннее прописывать таких персонажей. Когда уже появилась узнаваемость, уверенность во мне, то тогда уже начали предлагать роли условного Антона. Сейчас я попробую себя, если утвердят, то персонаж станет, допустим, не Антоном, а Камилем. И не важно, кто он. У него может быть папа русский, мама татарка. Россия – мультикультурная страна. Но на него, как на персонажа, на его человеческие качества это не влияет. И тут у меня начало это бутылочное горлышко расширяться. В целом я потихоньку двигаюсь к тому, чтобы размыть эту границу. Я творческая единица. Если вы хотите, чтобы я у вас что-то сыграл, попробуйте меня. Если я вам подхожу, давайте делать персонажа.
— А после какого проекта начали предлагать роли «Антонов»?
— Точно после «Нулевого пациента».
— Далеко не все знают, то Казахстан невероятно красивая страна, есть абсолютно удивительная локации. Можешь сказать топ-3 мест, которые там обязательно нужно посетить?
— Да, это Алматы – удивительный, современный, красивый город. Очень близко расположены горы. Если люди любят файтинг, то просто из центра города полчаса едешь на машине, и ты в горах, один в тишине, наслаждайся, медитируй. Я не знаю, есть ли вообще в СНГ область с таким разнообразием природы, как в Алматинской: пустыня, каньоны, озера, леса, горы. И это все в радиусе 250 километров от современного города. Вторым пусть будет восток. Это наша сторона Алтая. Кто был на Алтае, те поймут. Кто не был – это колыбель цивилизации. Третьим будет наш «Дикий Запад»: Мангистау. Просто посмотрите в интернете, какие там виды. Это нужно увидеть, в палатках пару дней переночевать, напитаться.
— Ты в одном интервью говорил, что сексуальные сцены раскрывают героя, это инструмент для лепки образа. Но есть много людей, для которых постельные эпизоды – настоящий триггер, и они не понимают, чем оправдано их наличие.
— Я понимаю, о чем люди говорят. Когда секса на экране становится много, то в этом есть манипуляция зрителем. Потому что люди не могут оставаться равнодушными к этому. Мне не нравится, когда много секса. Вот у меня полное ощущение, что мной манипулируют. И у меня нет любимых фильмов, где много секса. В моих любимых фильмах его почти нет (улыбается). Но иногда это красиво, уместно.
— «Нулевой пациент» – разговор на очень важную тему для общества. «Паралимпиец» – тоже. Тебе важно принимать участие в проектах, которые больше, чем просто фильм, сериал?
— Это благополучное стечение обстоятельств. Не так, что у меня параллельно с «Нулевым пациентом» было еще три обалденных предложения (улыбается). Это не так. И с «Паралимпийцем» тоже не так. Но, конечно, я понимаю, что есть специальная нагрузка. Тогда мне еще больше хочется это сыграть, я больше мотивирован, на пробах лучше. И на площадке я ответственней. Эта социальная нагрузка дает какой-то еще дополнительный ресурс.
В «Паралимпийце» очень сложные были съемки, просто на грани с истерикой. Там все были дебютантами, а это спортивная драма. И мы снимали в начале марта у нас на севере, в лесу минус 30-32, я в этом тоненьком лыжном костюме, а группа бегает, и никто меня согреть не может. Просто до истерики, уже лимфоузлы начали воспаляться. Организм говорит «чувак, ну тормози». И тут эта социальная нагрузка, она мне дает понять, ради чего я это делаю. «Ради себя» – у этого есть границы. Ради себя? Да, блин, мне ради себя хватит, всё. Но там история про людей с инвалидностью. И у меня на площадке мои партнеры – есть люди с инвалидностью. И тут я уже всё, «ради себя» закончилось. А «ради них» есть силы. И это дает дополнительный ресурс 100%. В таких проектах ты больше раскроешься, если тебя не раздавит ответственность, и у меня в «Нулевом пациенте» такое чуть не случилось. Если ты сквозь это пробьешься, то у тебя будет все для того, чтобы сделать круто, и зритель это почувствуют.
Оба проекта очень хорошо прошли. У «Паралимпийца», наверное, был слишком маленьким бюджет в России, чтобы стать популярным: чисто по техническим причинам. Но мы поездили по Европе, он в Казахстане прошел со стопроцентной репутацией. Просто ты не видишь ни одного даже среднего комментария, отзыва. Люди в восторге. Сильно людей это затронуло. И я первую свою международную награду выиграл с «Паралимпийцем» («Лучшая мужская роль» на кинофестивале Шанхайской организации сотрудничества в Мумбаи. – GALA). Сработало в итоге. Потому что когда не «ради себя», а «ради чего-то», это вдохновляет очень.
— Да, слушай, я помню, ты на одном из подкастов как-то рассказывал, что за роль в «Нулевом пациенте» тебя хвалили, но аккуратненько спросили, а почему не калмык сыграл? А когда ты снимался в «Паралимпийце», не было вопросов, почему актёр не с инвалидностью играет? На Западе такие скандалы иногда бывают.
— Это был скандал с Брайаном Крэнстоном, который снимался в «Во все тяжкие». Он играл персонажа-инвалида, и ему прилетело, почему не актер с инвалидностью играет роль. И кто-то из комиков ответил: Луи Си Кей или Билл Бёрр. «Потому что вот это и есть профессия актера, потому что они, черт возьми, на это и учились!» (смеется). В любом случае это так же тупо, как «подожди, в прошлом фильме его убили, как он играет в этом фильме?». Насчет калмыка – в этом есть корень, это не совсем то, это не про инвалидность, тут другое. Мне за это не прилетало от калмыков, думаю, потому что я сдюжил эту роль. Если бы я с ней не справился, то, конечно, были бы вопросы. Смотри, во-первых, калмыцких актеров пробовали. Есть калмыцкий курс в «Щуке», их тоже пробовали, но они действительно юные. И в этом сегменте, мне казалось, в том возрасте и с тем опытом не было людей, равных мне. И взяли меня.
Я вообще к этому спокойно отношусь. К черным русалкам у меня нет вопросов. Потому что это кино. Не надо так серьезно к этому относиться. Единственное, если люди делают суперточное историческое кино, тогда да. Но камон, это же творчество. В театре еще свободнее с этим. Гамлета может сыграть девушка. Это интересно, это же эксперимент. Русалка может быть черной – прикольно. Ну, может быть, менее убедительно, но, интересно же. У нас был фильм «Кочевник», 2005 год. Нашего Аблай-хана играл мексиканский актер Куно Беккер. А его врага играл Марк Дакаскос, это актер категории «B» 90-х годов. Вообще в касте ни одного казаха. Потому что казахи-актеры к тому моменту не были готовы к такому уровню продакшена. Потому что кино — это деньги. Деньги — это ответственность. И берут тех, в ком уверены.
— У тебя в сериале «Комбинация» не самая большая роль, но очень яркая, запоминающаяся и колоритная. Как за несколько сцен так сильно запомниться зрителю?
— Наверное, в первую очередь роль сыграла значимость личности Бари Алибасова. Это очень яркий персонаж в истории советского и российского шоу-бизнеса. Может быть я даже не дотянул до его яркости. Там не так много было пространства, чтобы развернуться персонажу. Потому что все крутилось вокруг Шишинина. И я ассистировал больше. Все постарались над этой яркостью. И по сценарию все сцены значимы, там нет проходных моментов. Каждая сцена что-то меняет в истории Шишинина. Это всегда какие-то поворотные моменты. Конечно, еще это костюмы, прическа. Поэтому все вместе это делали во главе с Никитой Власовым, режиссером.
— Получилось действительно очень ярко. И даже ощущение в этих сценах, что не ты подыгрывал, будучи в роли второго плана, а наоборот. То есть в твой мир входили, и ты там был главным.
— Да, так и задумывалось. То есть действительно входят в мир Бари Алибасова. Потому что в начале, когда Шишинин начинал свою карьеру, почти весь шоу-бизнес – это Бари Алибасов. Поэтому ты все очень четко прочел, так оно и есть. Я бы хотел его сыграть, если бы сделали сиквел отдельно про Бари Алибасова, он удивительный персонаж. На самом деле его зовут Бауыржан Алибасов, он из восточного Казахстана. У него папа казах, мама татарка, с детства одаренный, талантливый человек с потрясающими организаторскими способностями. В школе группу создал, потом в институте, в армии. Еще была группа «Интеграл», и дальше «На-На». Просто акула бизнеса. Я бы хотел его сыграть, но тоньше, чем нужно было в «Комбинации» .
— Надеюсь, когда-нибудь мы увидим спин-офф отдельно про него. Уже есть актер на главную роль.
— Да, слушай, я надеюсь, даже пробовать никого не будут (улыбается).
— В сериале «Лихие» ты работал с Юрием Быковым, который считается одним из самых важных российских режиссеров. Как ты думаешь, что в работе Быкова отличает его от других режиссеров?
— Он человек со стержнем. Юра – человек смелый и сильный, настолько смелый, что может показывать свои слабости. Я очень подключаюсь к такими людьми. Он знает, что он хочет. С ним надежно. Я прихожу на площадку, я себя с ним чувствую надежно. Потому что режиссер в киноиерархии для меня очевидно чуть выше актера. Режиссер – это рассказчик, а я его либо кисть, либо краски, как угодно. Но я все равно рассказываю его режиссерскую историю. С Юрой очень надежно. Все, что он говорит, я иду и рассказываю. Я подвергаю всё сомнениям, но тут просто они неуместны.
— Ты говоришь, что иногда режиссер не может повести всех за собой. А это сказывается на проекте, или это остается только на площадке?
— На проекте сказывается много факторов. Что я скажу, да, конечно, сказывается, но ты даже не знаешь, какой момент важный или менее важный. Чем больше я снимаюсь, тем я лучше понимаю, насколько это многогранно. Это и техническая работа, и творческая работа одновременно в большой команде. Есть популярные проекты, где ты смотришь и такой «господи, какой крутой проект. Я мечтаю поработать с этим режиссером». А потом проходит время, ты знакомишься с ним, и не понимаешь, как у этого режиссера вышел такой проект, а потом знакомишься с актерами или с кем-то из группы, и понимаешь, что режиссер только мешал этому фильму. Это были такие потрясающие актёры, они так круто знали, что они делают, и в итоге создали всё вопреки режиссёру. Вот так тоже бывает.
— Хотел еще поговорить про сериал «Циники». Расскажи, почему согласился в нем играть, какой у тебя там герой.
— Персонаж сам из Казани, его зовут Джамал, Джама. Это обалдеть какая зажигательная история, которая учит мужчин и женщин строить любовь, как найти ее, как мужчинам нужно взаимодействовать с женщинами и наоборот. Он заместитель купидона на этой планете, который переезжает покорять Москву, и оказывается в школе отношений «Эгоист». Он даже не знал, что есть такие заведения, где люди занимаются повышением самооценки, раскрытием женственности, мужественности. И там закручивается уже вся его мелодраматическая история. Потрясающий кастинг: Светлана Иванова, Виктория Исакова, Кирилл Кяро, Евгений Стычкин, Юлия Топольницкая, Валерия Ёлкина, Вячеслав Чепурченко. Крутой каст, классная история.
— Это же проект про психологических коучей. Какое вообще у тебя отношение к этому? Обращался ли когда-нибудь к психологами?
— Я прошел терапию за полгода до поступления. Я думаю, это очень сильно повлияло на то, что у меня получилось. То есть когда ребята готовились с артистами, с актерами, с педагогами, я готовился с психологом, и это оказалось верным решением. Я всегда этим интересовался. Потому что психология с актерством идет рука об руку. Это, по сути, все, что у меня есть. Если бы я был флейтистом, у меня была бы флейта. А так как я актер, у меня есть моя психика. Это обязательно актерам. Без этого не может быть.
— Можешь еще немного рассказать про свою роль в сериале «Разочарованные»?
— Моего персонажа зовут Макс, он кинооператор. Который, ну, не очень порядочный, скажем так, молодой мужчина. У него есть семья, и у него завязывается роман с одной из главных героинь. В сериале три главных героини. Он ассистирует одной из них. В том плане, что благодаря ему она усвоила несколько важных уроков в отношении с мужчинами. Прикольно, там с нами был Леонид Агутин, и мы даже в его клипе засветились. Классная песня вообще (Леонид Агутин, «Н.В.Л.» – OST сериала «Разочарованные». – GALA). И песня, и клип классные.
— Ты занимаешься йогой, плаванием, математикой, физикой. Откуда у тебя вообще столько времени? И откуда такое желание и рвение к самообразованию?
— Времени много, потому что это всё тоже работа. Это то, что мне позволяет быть каким-то любопытным актером. Я не перестаю развиваться, чтобы не повторяться в ролях. Я думаю, что если актёр развивается перманентно, то он не повторяется в ролях, только меняется. Но я вообще просто любопытен. С математикой, физикой это был небольшой двухмесячный опыт. Нашел репетиторов. Ну, у меня пробелы. Я начал заниматься театром, забил на учебу. И я взрослею, у меня много вопросов, детских причем. Что такое облака? Как молния создаются? Что под землей? Почему мы вокруг солнца кружимся? Ютьюб закрывает мои потребности в этом, но хочется систематических знаний, чтобы мне не готовые ответы дали. Ну и тренажер для мозгов. Что касается спорта, тоже не хочу застревать на одном виде, а пробовать разные, чтобы тело, у которого есть свой интеллект, чтобы оно было сильным, выполняло свои задачи, потому что вся актерская профессия строится на том, что ты выполняешь задачи.
— Ты как-то рассказывал, что раньше планировал завести семью в 27, но очевидно, планы изменились. Что сейчас думаешь про семью? Чувствуешь себя готовым к ней?
— Я не очень представляю, как быть к этому готовым, как себя к этому готовить: материально быть готовым? Ответственным? Я думаю, что когда все к этому придет, я пойму, что я готов. А если до сих пор ничего такого не сложилось, значит, что я до сих пор не готов.
— А девушка у тебя есть сейчас?
— Я бы не хотел про личную жизнь говорить. Это небезопасная зона сейчас в медиа. Небезопасно для меня. Я себя уберегу от этого и свою личную жизнь спрячу.
— У тебя есть планы, чтобы покорить западный кинематограф, ты учишь английский. Можешь поделиться вообще, как у тебя с этим обстоят дела?
— Я слетал в Нью-Йорк на месяц, поучил английский, вышел на новый уровень языка, какой-то барьер преодолел свой. Для профессии ничего не делал. И пока этот год я сфокусируюсь на тех работах, которые у меня есть. Я думаю, что если я буду добросовестно и честно выполнять свою работу здесь в России, Россия – это огромный рынок, много внимания, то я буду замеченным, я не останусь незамеченным, если я продолжу расти и работать. Я был в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке, и всегда, улетая оттуда, думал, надо агента искать, ходить с кем-то общаться. А сейчас я, улетая оттуда, понял, что будет как будет. Как с Кирсаном из «Нулевого пациента». Когда будет запрос, я буду готов. Пока запроса нет, я за этим бегать не буду. Слава богу, есть работа. И мое внимание сфокусировано на том, что у меня есть. А не на том, чего у меня нет.
— Последний вопрос. Если человек не видел ничего, где ты снимался. Какой проект ты бы посоветовал ему первым посмотреть?
— Первым я бы посоветовал посмотреть «Бизнесмены».
— А почему его?
— Это первая моя большая роль, хорошее получилась кино, я рад за эту работу, хорошо сыграл. Пусть это будут «Бизнесмены», «Нулевой пациент» и тот проект, который мы сейчас снимаем.
Популярное
Позор Олеси Иванченко: «Няня Оксана» – главный провал 2025 года
Разбираем очень ожидаемый и невероятно ужасный ремейк «Моей прекрасной няни» с Олесей Иванченко и Виктором Хоритняком. Нам правда жаль астролога всея интернета.
Гормоны, а не капризы: что на самом деле происходит с детским организмом
Странное поведение ребёнка не так сильно связано с воспитанием, как нам кажется. Резкие перепады настроения, гиперактивность, отсутствие сна, плаксивость и необоснованный смех — рассмотрим взросление на гормональном уровне.
Участники GA-GALA BATTLE команда «Этап»: «У нас кринжовый юмор»
Близится самое громкое юмористическое событие осени — GA-GALA BATTLE. Команды отобраны, пора нам с ними познакомиться (среди них точно есть будущие миллионеры).
Лучшие сумки для сезона осень-зима: 5 стильных вариантов
Какую модель выбрать, чтобы было не только модно, но и практично?