Топа: «Хотелось бы стать из простого ютьюбера кем-то большим»
Поговорили с создателем известного ютьюб-канала Utopia Show про конфликты в интернете, съемки в кино и во сколько миллионов обходится один ролик «Топ Сикрета».
Евгений Попадинец, или Топа – автор ютьюб-канала Utopia Show с шестью миллионами подписчиков, где он разоблачает мифы и рассказывает о разных конспирологических теориях. Женя с подросткового возраста увлекался экстремальными видами спорта, а после школы поступил в ГИТИС на актерский факультет. После нескольких лет в театре осознал, что хочет создать что-то своё. В эксклюзивном и очень душевном интервью для GALA обсудили, как он увлекся мистикой, думал бросить ютьюб, почему не отдыхал практически десять лет, из-за чего были панические атаки и сколько миллионов стоит один выпуск «Топ Сикрета».
— Мне кажется, что ты довольно закрытый, непубличный человек, который мало дает интервью и так далее, но уже не первый год ты участвуешь на VK Fest. Почему?
— Я человек фестивалей. Еще до того, как появился канал, я очень часто ходил на «Комик-коны», «Игромиры», Alfa Future People. Я люблю музыку, работал концертным фотографом, рок-концерты очень часто фотографировал. Люблю такой вайбик, когда много людей объединяет какая-то идея или цель просто повеселиться. При этом никогда не был в классических клубах, где тусят, напиваются, вот такого у меня не было. Это только музыкальные фестивали или фестивали, где происходит какая-то творческая движуха. Люблю компьютерные игры, поэтому на «Игромиры» ходил. На «Комик-коны» я ходил в качестве косплеера. Был же «Видфест» раньше, блогерский фестиваль. Я даже изначально мечтал туда попасть как блогер. И когда меня пригласили, я, конечно, был в восторге. Потом начались VK Fest, я никогда не отказываюсь, потому что это кусочек тех фестивалей, которых мне просто не хватает. Я не часто куда-то хожу, как ты правильно заметил, потому что много времени провожу в своей закрытой инфраструктуре. И вот VK Fest и другие фесты — это возможность просто куда-то выбраться. Но сейчас всё меняется, я стараюсь в последний год больше корни пускать.
— А вот эта закрытость – это твой осознанный выбор, чтобы не отвлекаться?
— Меня всегда пугало сильное внимание. Мы два с половиной года канал в никуда делали, и потом был очень резкий рост. И мне было страшно потерять контроль над собой из-за большого внимания. Я видел людей, которые зазвездились, и мне было страшно стать одним из таких. Поэтому вообще от всего отказывался, потому что у меня всегда было четкое понимание: чем быстрее взлет, тем быстрее падение. Меня устраивал постепенный набор популярности. Точнее, я это уже впоследствии понял. Но повезло, что после бума я собрался с мыслями. И мы стали уделять каналу максимальное количество времени, и получилось удержать людей. Но нам очень повезло. Я отказался от участия вообще везде, кроме своего канала. И сейчас я понимаю, что делаю максимум. Я уже не знаю, что нужно сделать, чтобы еще больше времени ему уделять. Я понимаю, что сейчас уже нет того колоссального роста, но не то чтобы плато, рост есть, но все равно примерно такое количество подписчиков в дальнейшем и останется. У меня за 10 лет не было отпусков. Были какие-то маленькие, и то я снимал ролики и работал постоянно. Недавно я съездил на музыкальный фестиваль в Европу, и это было потрясающе: я там не работал, и наконец-то понял, что такое отдыхать.
— Ты осознанно ограничил себя, чтобы не зазвездиться?
— Да, мне действительно было страшно стать оторванным от реальности из-за очень быстрой популярности. Я вообще сделал всё, чтобы быть популярным. Хотел транслировать свои мысли на большую аудиторию, у канала это получилось. И такой резкий рост, конечно, пугает. Ну, меня напугал. Я помню, был момент, когда я еду в метро, канал уже быстро растёт, у меня нет денег, я не думаю о них, у меня нет ещё рекламы, и выходит ролик на Tellblognet «Самые умные блогеры» в России или СНГ, и меня ставят на первое место. Я когда увидел это, у меня была очень сильная злость, потому что я подумал: ну вот где я умный, если я в данный момент еду в метро, у меня нет ничего, и просто случайно получилось выстрелить? И вообще ум для меня — это субъективная штука. Человек, который делал этот ролик, наверное, ожидал другой реакции от меня [улыбается]. А я ему прям плохой комментарий написал, что я не должен быть на первом месте. Это не тот случай, когда можно оценивать интеллект человека по его каналу. Это не так работает, даже с научной точки зрения. И вообще я против распределения людей по интеллекту.
— Необычно, что всегда стремился к популярности, а когда получил ее, то закрылся.
— Да, подзакрылся, это правда. Насчет зазвездиться – конечно нет. Просто хотелось больше времени уделять каналу. Все-таки я понимаю, что это большая ответственность: люди подписаны, они хотят получать контент. А я стараюсь дать его по максимуму и занимаюсь этим целыми днями. Сейчас люди, возможно, думают, что я отдал какие-то вещи на аутсорс – нет, наоборот, сейчас трачу еще больше времени, чем раньше. Я сегодня утром монтировал ролик, потом поехал к вам на интервью, потом я приеду и буду доделывать ролик, смотреть правки по звуку. И вот последний ролик – это три месяца без сна у всех. Три месяца фигачили, а до этого три месяца ещё я писал сценарий. И параллельно снимали ещё ролик на второй канал. Раньше ролики были по 15 минут – это приколы по первой ссылке в гугле, и людям почему-то это нравилось – я не понимаю, почему. А для этого видео я в Европу съездил, чтобы книгу забрать из библиотеки, прочитать ее. И это десятисекундный момент, который ни на что не влияет. Просто, во-первых, это для моего развития, во-вторых, чтобы людям показать, что всё не просто так. Некоторые говорят, вот, читает «Википедию», и что дальше? А это максимально неправда, я в неё даже не захожу, стараюсь обходить стороной, потому что постоянно говорю внутри роликов, что очень много фейков может быть в «Википедии».
— У тебя же увлечение началось с книжек в детстве про мистику и паранормальное, да? Какая книжка была любимая? Что из мистики больше всего нравилось?
— Я жил в деревне. У нас была книжка одна на всех парней, которая ходила по всем домам. Однажды она попала мне в руки. «Монстры, НЛО, призраки». Три слова. Это очень классная иллюстрированная книжка со всем мракобесием: призраки, монстры всякие разные, виды НЛО. Мы, конечно, завороженно всё это читали. Вечер, открываешь страницу, мурашки бегут по коже, потому что ты думаешь: «Вау, это вокруг нас». И, конечно, эти детские переживания откладываются. Зачастую люди всю жизнь верят в то, что услышали в детстве. И я верил в это.
Изначально мой канал должен был быть юмористическим шоу про мистику, где я буду в разных образах что-то делать. При подготовке я начинаю читать, и понимаю, что не существует пришельцев в «Зоне 51», что снежного человека давно разоблачили, как и Лох-несское чудовище. И об этом мои первые три выпуска. Я понимаю, что это буквально разрушает всю мою веру. И я думаю, так, если я всю жизнь в это верил, и если вдруг люди в это тоже верят, было бы прикольно рассказать им другую, альтернативную точку зрения, которая сопрягается с точкой зрения науки. Я подумал, что это будет интересно, выпустил первые ролики. Нет, это не было никому интересно [смеется]. На видео 30 просмотров – это мои друзья «ВКонтакте».
— Когда ты понял, что мистики нет, у тебя было какое-то разочарование? Или, наоборот, воодушевление и желание рассказать про это всем?
— Сейчас 10 лет каналу, и каждый новый ролик мне взрывает мозг. У меня искренняя ненависть к тем, кто какие-то фейки тянет за собой, потому что они приводят к дезинформации, дезинформация приводит к таким вещам, как антисемитизм, к войнам, приводит ко много чему плохому. И люди этого не понимают. Они TikTok снимают, где вкидывают псевдонаучные истории, зная, что это псевдонаука, но даже не представляют, что за жесть они делают.
— А у тебя не осталось хотя бы немного романтического отношения к мистике?
— Мне очень нравится мистический вайб. Все наши короткометражки в начале роликов сделаны по канонам хоррора. Это как дань уважения крутым хоррорам, я их обожаю. У меня вопросики только к «ужасам», основанным на реальных событиях. Ничего плохого нет в сказках, в хоррорах, в мистике, в вере в магию. В это можно верить, допустим, это можно смотреть. Я очень люблю зомби-фильмы, мистические картины. Но когда люди утверждают, что это было основано на реальных событиях... А потом после фильма люди начинают верить, что в Аннелизе Михель сидели демоны. И подается все так, что ученые не правы, а правы экзорцисты. Вот здесь, конечно, у меня начинает гореть жопа. Потому что у меня есть сверхцель. Как актеру ставят сверхцель, чтобы он лучше влился в роль, у моего канала есть сверхцель помимо шуточек-прибауточек попытаться заставить людей перестать верить в чушь, потому что я понимаю, к чему это приводит. Моя цель – не зарабатывание денег, изначально их не было вообще. Здорово, что сейчас они у меня есть, и я очень этому рад. Но если их не станет, я не перестану делать свою колонку.
— А какие еще есть цели?
— Я бы хотел быть писателем. Еще моя задача прийти к съёмке больших фильмов, потому что у моей команды, как мне кажется, уже есть навык, который мы можем развить в дальнейшем. У нас есть свой продакшен, своё оборудование, мы не берём ничего в аренду, стараемся всё покупать. И еще хочу писать книги, потому что я думаю, что литература не должна умирать. Я скупаю всё, что вижу насчет мистики, разоблачения мистики, и всё это читаю. Для меня фантастическое открытие, что ютьюб-канал может кого-то научить критичнее мыслить.
— А ты хочешь стать писателем, а не режиссером?
— Я хочу быть режиссером и писателем. Я бы хотел в целом заниматься всем производством. От подбора актеров до режиссера монтажа. Но мне кажется, что до этого еще дорасти нужно. У меня есть книги в зачатке, но я даже не начал писать.
— А если пофантазировать, то через какое время ты хочешь снять первый фильм, написать первую книгу?
— Сейчас появляются постепенно люди с больших продакшенов, которые видят, что мы делаем, и предлагают нам снять фильм или сериал. Постепенно я собираю эти мнения, отзывы, этого довольно много уже сейчас. То есть можно с уверенностью сказать, что… Как это с уверенностью? Я не знаю, что завтра будет, никакой уверенности, забудь о том, что я сказал. Можно планировать, что ближайшие пару лет мы что-то попробуем сделать. А насчёт книги? У меня есть готовая идея, готовая обложка, научное издательство очень крутое, с которым не стыдно работать. У нас уже всё готово. Мне просто нужно сесть и начать писать. Конечно, мне нужна будет помощь человека, который будет именно с писательской точки зрения всё структурировать. Я могу написать, но у меня слог ютьюберский, как мне кажется.
— Ты планируешь это как замену ютьюбу или параллельно?
— Я бы вообще не хотел ютьюб никогда заменять, но просто трехчасовой ролик сейчас готовится полгода. Написание очень долгое, потому что нужно много чего изучать. Еще я сейчас пишу трек к каждому ролику в конце. Раньше танец в конце был приколом, мы просто скачивали трек и танцевали под него. Но сейчас это полноценная композиция, которая выходит на площадках в каждом ролике. То есть за три месяца мы сделали как будто бы невозможное, ну мне так кажется, потому что мы вообще не спали.
— Ладно, давай теперь про спорт. Ты же фанат именно экстрима?
— Нет, вообще нет. У меня нет такого, что нужно подпитаться адреналином. Если бы я хотел этого, я бы давно уже с парашютом прыгал. Я был эмо, входил в эту движуху, и мы постоянно тусили в этом комьюнити. А неформальные культуры — они всегда связаны с экстремальным видом спорта. То есть это Red Bull, BMX, скейт и так далее. Я выбрал для себя скейт ещё до того, как стал нефором. В 14 лет, помню, попросил родителей купить в «Ашане» доску какую-нибудь. Мы с друганом катались, не умели ничего делать. И потом я на автобусной остановке увидел как чувак делает кикфлип. Я такой: «Что это такое? Это вообще невозможно! Он как доску так подбросил, она перекрутилась». Не было интернета у нас, не было компов. У нас не было на чем смотреть, как эти трюки вообще называются, как их делают. Мне подарили кассету со скейтовыми трюками, и я начал очень быстро учиться. Буквально через три года я уже на фестивалях за магазин катался.
— У тебя нет такого ощущения, что нужно чем-то экстремальным позаниматься, чтобы высвободить негатив?
— Нет. После того как я сломал ноги, у меня даже началась боязнь высоких ступеней. Я надолго выпал из жизни. Я чуть не потерял работу в театре — тогда еще обучался. Я носил даже не гипс, а специальные бандажи, которые фиксировали ногу. Лежал долгое время дома, но это не лечение — я просто дурачок. Не долечил, в итоге у меня сейчас очень сильно болит нога на сгибе и часто подворачивается. Сейчас, если я получу такую травму, всё очень быстро встанет на стоп, а у меня команда, ее нужно содержать, нужно производить ролики.
— У тебя есть и актерские, и писательские, и режиссерские амбиции. Ты хочешь всем этим вместе заниматься?
— Знаешь, есть в музыке мультиинструменталисты, которые играют на всём. И я бы хотел быть таким человеком. У меня до сих пор есть актерские амбиции, потому что в каждой новой короткометражке я стараюсь выдать новую эмоцию. В прошлый раз это был боевичок, где я был крутым парнем, до этого — забитым священником-писателем. Я сам себе режиссёр, сам себе написал эти сцены, сам захотел этих эмоций, сам сыграл. При этом, если мне предлагают роль, допустим, в сериале или фильме, если у меня есть время и если мне нравятся проекты, я соглашаюсь. Недавно вышел второй сезон «Смешной истории», и я там снялся в трёх сериях в виде Гоголя в современном мире. Я давно не снимался, последний раз года три назад наверное. Мне понравился фидбэк от режиссера, от тех, кто был на площадке, потому что я выдавал из себя много эмоций, даже того, что не требовалось. Критика мне тоже нужна, если какие-то вещи объективные. Но актёрская игра – это субъективно. Одному режиссёру может нравиться, а другому не нравиться. Объективные вещи — это когда режиссер хочет здесь крика, а ты здесь шепотом говоришь. И вот если я что-то делаю не так, мне бы хотелось критики.
Был один проект, в котором я снимался. Я сейчас не буду говорить название и канал. Просто режиссёр со мной знакомился три раза за один вечер, потому что был бухой вдребезги. Мы всё сделали с оператором-постановщиком. Он такой: «Я знаю, что у тебя есть опыт». А я туда пришёл не как блогер, а как актёр. А потом я вижу, что они сделали рекламную кампанию из того, что я блогер. Начинается всё со слов: «Топ Сикрет». Известный блогер [улыбается]. Чё-то там замешан в чём-то». Там мне было не у кого спрашивать, как мне играть, потому что режиссер был в неадеквате [смеется]. А заплатили мне в итоге по обычной актерской ставке, но сделали на мне рекламную кампанию.
— Тебе было обидно, что они твое имя использовали?
— Нет. Я вообще никогда в целом не обижаюсь. Моя жена Марина за меня обижается всегда. Я говорю, да ладно, если даже я не обижаюсь, ты чего? Она такая, нет, это максимальная несправедливость. Не в этом контексте, а если меня кто-то, допустим, кидает. Было такое, что я назначил съемку в коллаборации с кем-то. Человек не приезжает. А у нас смены очень дорогие. И в день съемок он просто пишет «не смогу», уже второй раз. Хоп, а потом третий раз. В итоге я снимаюсь сам, но Марине очень обидно за такие случаи, когда люди могут относиться ко мне вот так.
— Эмоционально не реагируешь, а выводы делаешь из этого? Например, вот с ним коллабораций больше не будет.
— Конечно, но это же обычное человеческое отношение. Если с тобой плохо поступают, я не из тех, кто будет стелиться. Я запоминаю, но при этом плохого осадка у меня не остается. Я могу с удовольствием со всеми тусить: даже с теми людьми, с кем был конфликт. Я не злопамятный человек. Я в последнее время стал очень спокойным. Раньше всё близко к сердцу воспринимал. Когда выходили первые бифы в интернете, первые разоблачения… у меня даже были панические атаки. Мне было плохо буквально, то есть я не мог двигаться. Я верил тогда в институт репутации. Но в какой-то момент я, видимо, пресытился. Понял, почему блогеры себя так ведут, почему им всё равно на комментарии, на какие-то конфликты в интернете. Буквально года три назад, наверное, я что-то увидел про себя в интернете и просто свайпнул. Представляешь? Раньше я так не делал никогда. Но сейчас я пришел к тому, что кто бы что ни сказал, от моей реакции ничего не изменится. И теперь меня мало что может задеть, но это касается и хороших эмоций тоже. Чтобы сейчас получить какие-то сверх-хорошие эмоции, нужно покататься на американских горках где-то в другой стране. У меня это вызовет максимальный восторг.
— Насчет панических атак. Ты обращался к психологу?
— Нет, и корю себя за это. Я всегда говорю людям, если у вас какая-то проблема, обратитесь к профессионалам, не нужно заниматься самолечением. При этом я сам не обращался. Но я считаю, что у меня не та стадия. Я считаю, что мне очень повезло в этом плане, и что меня не подкосила ни популярность, ни разборки в интернете. В моменте мне казалось, что я схожу с ума от конфликтов. Но сейчас я понимаю, что это просто был такой период, и нужно было его пережить. Если у вас проблемы, обращайтесь к нужным людям, это нормально. Но в тот момент мне казалось, что я могу выбраться из этого сам. И я выбрался, правда. У меня сейчас нет шлейфа, который тянется за людьми с проблемами с менталкой: нет депрессивных настроений, панических атак, выгорания. Мне, наверное, повезло в этом плане.
— Ты уже упоминал, что первые два года не было результата на канале. Как ты это переживал? Думал бросить?
— Был один показательный момент. Мы тогда снимали с моим двоюродным братом Лёхой вдвоём. Он на работе был в этот момент, когда мне нужно было доснять скетч для ролика. Я его снимал сам. Разложил зелёнку, поставил камеру, снимаю: просто что-то говорю, переодетый в женский персонаж. Для меня сейчас будет сложно опять прожить этот момент... Короче, я смотрю на камеру и думаю: «Что я делаю вообще со своей жизнью?». Вот идет запись, я не ставлю на выключение, а просто сажусь на диван и полчаса сижу, качаюсь, и думаю про себя: «А что происходит? Почему прошло уже два года, а у меня ноль результатов? Вообще ничего. Настолько я никчемный человек, что, выкладываясь на максимум, не могу привлечь людей своим творчеством? Почему?». И я подумал про себя, что я сейчас закончу, сейчас брошу. Это, наверное, был единственный фатальный момент. Потом я проснулся и подумал, что я не тот человек, который все бросает. На меня это не похоже. Нужно довести дело до конца.
— Ты периодически коллабы делаешь с менее популярными блогерами, рассказываешь про них. Это как дань уважения тому, что тебе вначале было тяжело?
— Да, именно так. Я дал обещание когда-то, что мне помогли, и я потом помогу начинающим каналам. Я какой-то влог записывал в 15 году и сказал, если вот мы станем популярными, кто-то о нас расскажет, я обещаю, что я буду помогать начинающим ютьюберам.
— Раньше ты искал информацию в платных архивах. Сейчас можешь в Европу ради конкретной книжки поехать. Можешь рассказать про самый сложный, замороченный, долгий кейс с поиском информации?
— Прикол в том, что сейчас каждый ролик — сложный и долгий поиск информации. У меня подписка на все платные архивы, которые есть в открытом доступе. И если мне что-то нужно, и этого нет в интернете, я захожу на газетные платные архивы, ищу вырезку. Каждый раз я очень серьезно перепроверяю информацию. Если тема касается биологии, химии, чего-то важного и серьезного, что не касается конспирологии, то я иду к настоящим учёным и это всё перепроверяю у них. Стараюсь, чтобы было даже несколько мнений. У меня даже есть свой агент в Германии, через которого мне привозят книги для подготовки к роликам, потому что у нас нет ученых, которые занимаются конспирологией.
— Это чтобы видео были качественнее или тебе нравится сам процесс?
— Конечно нравится процесс. Но знаешь, какое облегчение, когда ты шесть месяцев делал ролик, монтировал, и нажимаешь кнопку «опубликовать»? С тебя сходит груз всего накопившегося. Когда мы снимали «ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ЭКЗОРЦИЗМА», у нас с Мариной (жена. — GALA) руки тряслись перед опубликованием. Мы нажимаем кнопку, и она рыдать начинает, потому что это полгода безумного кранча (период повышенной нагрузки, когда разработчики работают сверхурочно, чтобы уложиться в сроки. – GALA). Многие скажут: «блогер, что ты можешь рассказать про жизнь, всем бы такую жизнь». Честно, я работал на многих работах, но я никогда так не уставал. Там хотя бы есть график. А здесь я просыпаюсь в 10-12 дня и ложусь в 6-7 утра. Это всегда ночная работа, всегда съёмки, всегда всё болит. Да, это не на заводе работать. Но при этом я работал на обычных работах, уставал намного меньше. И Марина же со мной работает. В такие моменты мы начинаем обнимать друг друга, потому что нужно что-то сделать такое.... Потому что ты не живешь, ты существуешь в этом графике. Твоя жена рядом, но при этом очень далеко. Хотя мы каждый день вместе.
— Как обстоят дела с командой, сколько человек?
— У меня команда из шести человек. Получается: я, Лёха (двоюродный брат), Денчик (родной брат). Ден в команде больше трёх лет. Он просто довольно юн, и поэтому мы ждали его взросления, чтобы «влить». Хотя я всегда хотел, чтобы он был в команде. Марина — жена. Сеня — это мой однокурсник из театрального. И Григ Женя – друг детства. Он закончил операторский институт. Мы все в одной сфере творчества. На постоянке на канале работают три человека. Это я, Марина и Лёха. Лёха всегда на подхвате, отвечает за весь реквизит, монтирует второй канал, влоги. Это машина, которая не останавливается. Марина отвечает за весь спектр вместе со мной: она не пишет сценарии, но помогает с литературой. Она пишет звук на площадке, занимается подбором актеров, поиском локаций. Всё, что называется препродакшен, постпродакшен. Сеня и Григ – это продакшен команда.
— Качество ваших видео на невероятном уровне, ты уже упоминал, что это очень дорого. Насколько?
— Смотри, ролик «ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ЭКЗОРЦИЗМА» мне обошелся в 5,5 миллиона рублей. Я его не окупил. Он не для этого был создан. Окупаются ролики небольшие типа «чтошки?», «мифы». Реклама стоит условно так же, но при этом не такой сложный процесс производства. Я ее быстро пишу, быстрее снимаем. В «Топ Сикрет» рекламы ровно столько, чтобы просто попытаться его окупить. Но тот же «Экзорцизм» даже не близко был к окупаемости. Я не хочу брать много рекламы. Сам знаешь, выходят какие-то интервью, и там в первые полчаса…
— По пять реклам.
— По пять, по семь, да. Я, конечно, ничего против не имею.
— Ты сказал про разные площадки, сейчас VK активно всех переманивает. У тебя было что-то с VK?
— На VK я буду ведущим шоу, но это не мой проект. И еще не факт, что это будет. Я как лицо могу где-то что-то вести – это окей. Но когда приходят с запросом на эксклюзив – не, ребят, я не готов. У меня здесь принципиальный момент. Но я в нескольких шоу на «ВК» снимался с другими участниками. И это был проект определенного человека, я сейчас не буду говорить какого. Он мне пишет по оплате, и я говорю: «Классно провели время, оставь себе». Если я буду ведущим, то есть работать на чьем-то шоу, я возьму деньги. А если мне было по кайфу просто участвовать как в коллаборации, я денег не беру. Я был бы рад, если бы VK просто пушили мои ролики. То есть больше просмотров давали. Было бы здорово. А выкладываю я их туда бесплатно с определенной задержкой. Я понимаю, что это идёт мне в минус. Сейчас на ютьюбе не лучшие времена. И, получается, я даю фору примерно дня три, и только потом выкладываю в VK. Хотя это всё равно бьёт по просмотрам. Потому что в VK они набираются, а на ютьюбе угасают.
— Кстати, а как вообще люди, которые непосредственно производят контент для ютьюба, относятся к этим всем замедлениям? Какие мысли, переживания, запасной план?
— Я чилл гай сейчас, и меня мало чего может выбить из колеи. Не буду сейчас неймдропить, но мне звонили крупнейшие блогеры, самая величина. И мы обсуждали, что тут вообще можно делать. Я говорю: спокойно, плывём по течению. Их, мне кажется, такой ответ не устраивает, им нужна конкретика [улыбается]. А у меня нет конкретики. Если закроют ютьюб, я отдохну, мне необходим отдых. Но глобально, если без шуток, то людям нужен контент, который они привыкли видеть. Они его найдут где-нибудь. Да, у нас будет меньше возможностей снимать, меньше средств на содержание канала. Но это не трагедия вселенского масштаба, и мы не будем вешаться от того, что все пропало. Опять же, я стремлюсь в нишу, которая не приносит денег практически – это писательство. Я бы хотел выпускать книги, но это для души, поэтому хотелось бы, во-первых, чтобы все оставалось так же, но даже если нет, то крупные каналы, наверное, вряд ли что-то от этого потеряют. У них уже есть лицо, они могут пойти куда-то, быть ведущими, какие-то проекты на других площадках запускать. А вот для нишевых блогеров это будет большая трагедия.
— Давай добьем тему рекламы. Как у тебя это все эволюционировало от полного отказа от рекламы до ее принятия? И можешь ли ты представить, что в будущем будешь вставлять по пять реклам в ролик?
— Конечно да. Поэтому я не разбрасываюсь громкими словами, как раньше я мог это делать. И никакого негатива у меня нет к тем, кто делает много рекламы. Это их контент. Если люди смотрят этот контент с рекламой, значит, все в порядке. Людям свойственно менять мнение, это нормально. Придем ли мы к тому, что пять реклам будет? Почему нет? Если, допустим, потеряются просмотры настолько, что «Топ Сикрет» такого масштаба мы не сможем снимать без вложений, то людям придется привыкнуть к пяти рекламам. Пока что нам хватает.
— А на вас не выходили онлайн-кинотеатры, чтобы покупать контент без рекламы?
— Выходили все сервисы. Но они пока не готовы брать, мы не договорились. Я думаю, если мы начнём просто делать сериалы или фильмы, это, наверное, будут покупать. И особенно если прийти к «Кинопоиску» и предложить сделать совместный проект, я думаю, это реально. Но для этого придётся забросить канал, а это как в ногу себе выстрелить. Хочется, чтобы все эти проекты параллельно шли. Но пока не получается раздвоиться.
— Ты уже говорил, что в последнее время начал чуть-чуть отдыхать. Стараешься как-то work-life balance наладить? Или тебе и не нужно, раз ты ни разу не выгорал?
— Я зачастую сам отвечаю на какие-то рекламные предложения или просто предложения по коллаборациям. У меня нет менеджера, который за меня всё это будет делать. Есть агентство, которое решает вопросы, но зачастую занимаюсь всем сам: если ты, допустим, написал бы мне лично, мы бы лично договорились. И в этом отличие, что я стараюсь сам всё делать. У меня нет распределения по времени, что в выходные я должен отдыхать, а в будние работать: нет, я должен работать всегда, чтобы скиллуху накачать. Если я буду постоянно давать себе выходные, то у меня не будет роста. Поэтому у меня нет work-life balance, просто постоянная работа. Когда мы ездили в Таиланд, я брал с собой камеру, ноутбук. Лёха со своей женой Сашей ездят куда-то, а я нет, потому что монтирую. Марина не может без меня, рядом со мной сидит. И в конце уже ребята уезжают, а я понимаю, что я только сейчас домонтировал ролик. И я говорю: «Ребят, вы, наверное, езжайте, мы перенесем билеты». И еще на неделю остались, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть. Так нельзя.
– У тебя 6 миллионов подписчиков, насколько тебе комфортно со своим уровнем медийности? Мы сейчас сидим в уголке в ресторане, но тебя узнали, официант подошел, чтобы сфотографироваться. Не прячешься специально, когда выходишь куда-то?
— Я не хочу никого обидеть, но я никогда не понимал людей, которые прячутся. Возможно, у меня не того уровня медийка, чтобы прятаться, потому что я никогда не был хайповым, я никогда не форсился в тиктоках, не форсился как мем. Не мне говорить о колоссальной популярности. Да, меня знают люди постарше, подходят люди с детьми, с бородой, прям взрослые люди, бабушки бывают подходят, бывает и дети. Но нет популярности среди самой активной аудитории, молодых ребят. Иду я и идёт какой-то, допустим, стример, и за ним прям бежит толпа людей, хотя у меня подписчиков больше. Я и не был на их месте, чтобы такую популярность иметь. Возможно, она недолгая, но очень сильная в моменте. Им, возможно, нужно прятаться, иначе их разорвут. Но каждый раз, когда я прихожу в какое-то место, меня узнают везде. Я никогда не прятался ни от кого. Когда мы кушаем, кто-то подходит, я бросаю есть, иду фотографироваться. Я считаю, что у меня очень классная аудитория и довольно адекватная. У меня не было никогда проблем с подписчиками. Меня никогда не прессовали, не спрашивали за что-то. Все всегда были очень вежливые. И вот из-за того, что я напитался этой вежливой энергией, мне хочется отдать ее обратно в виде хотя бы фотографий, разговора. Вот на VK Fest (в Казани. — GALA) я просто ходил. Мне предлагали гольфкар для передвижения, но камон, мы просто походим. С другой стороны, я знал людей, у которых вообще нет медийности, но они делали вид, что их все знают, они ходят в капюшонах, в кепках. Мне хочется общаться с подписчиками, поэтому у нас сходки с бустерами чата, мы кинопоказы для них устраиваем. Чтобы ты понимал, мы ездили в Германию и жили у подписчицы.
— А как связались?
— Мы познакомились в моем чате бусти. И потом встретили ещё одну подписчицу, которая живёт в соседнем городе. Она нам сделала фотосессию. Я бы хотел дружить с подписчиками, особенно с теми, с кем очень близок по мировоззрению.
— То есть у тебя нет такого «хочу погулять в центре города, но не пойду, потому что меня там будут узнавать»?
— Вообще нет, мне приятно, когда узнают, когда подходят люди. Я знаешь, как делаю? Я вижу людей, они стоят и прям косятся, стесняются. И я сам говорю: «Иди сюда, ну, подходи», они такие: «Можно?». Ну конечно. Подходят и фотографируются. Или когда «Евгений, спасибо большое за контент», а я говорю, давай фотографию сделаем. Они удивляются — «можно?». Не привыкли к этому, достают телефон. Да, конечно, давай сфотографируемся. Классно же, когда ты можешь потусить со своей аудиторией. У меня уже много знакомых среди подписчиков. В ролике у нас подписчики снимаются.
— В массовке?
— Нет. Вот выйдет ролик скоро, и там прям будет подписчик в одной из главных ролей, потому что мне понравился его типаж.
— Мало у кого из медийных людей есть такое простое отношение.
— Я думаю, что это всё-таки из-за моей боязни сорваться в моменте, стать оторванным. Для меня это было страшно.
— Хотел еще про личную жизнь поговорить. Как ты познакомился с женой? Марина за звук у тебя отвечает. Она на звуковика училась или освоила эту профессию, когда начала работать с тобой?
— Всему, что мы делаем на канале, мы учились по наитию. Просто мы пишем на такую технику, что там не нужен прям профессиональный подход. Познакомились как? Это всё началось с фестивальных движух. Я был косплеером, она была просто девочкой, которая гуляла по фестивалю. Она увидела меня, искра, буря, безумие. Но у меня была девушка на тот момент. Мы расстались с ней, и это было спустя несколько лет после того, как Марина меня увидела тогда на фестивале. Она мне написала, слово за слово, там долгая история. Это буквально было начало канала.
— Я как раз видел в телеграм-канале Марины, что недавно 10 лет, как вы вместе, и 10 лет каналу — почти в одни даты.
— Да, это очень всё близко, но это вообще никак не связано было с каналом. Она знала меня, когда канала даже в природе не существовало.
— А как вы вместе работать начали?
— Я просто сказал, что занимаюсь этим на постоянке, и не смогу быть с человеком, чтобы неделю снимать, а потом один день видеться. Я спросил, не против ли она, если вместе будем работать? Мне было бы сильно комфортнее. Она сказала, что тоже без меня не сможет долго, и поэтому мы вместе работаем. Но канал перерос в жизнь. И круто, потому что представь, я ушёл бы на три месяца на съёмки, как на вахту, и возвращался бы когда? Она бы тоже работала, возвращалась, виделись бы очень мало. Лёха тоже вот без Саши, своей жены, не может. Поэтому в то время, когда мы остаёмся на базе, он живёт недалеко от неё, и каждый вечер уезжает, чтобы увидеться с женой, вместе с ней переночевать и возвращаться уже с утра. Просто потому, что он по-другому не может.
— Вы 10 лет уже вместе, вообще думаете о детях? С таким плотным графиком точно будет тяжело.
— Мне кажется, что я не смогу в данный момент. На мне столько всего: родители, команда, А лично моё мнение, что это бы затормозило немного процесс, очевидно. Потому что, во-первых, Марина точно была бы не в состоянии помогать. Но и мне нужно было бы уделять время. Поэтому как бы срулить от ответа… Я подвожу к тому, что… Не готов я, наверное. Пока нет. Разумеется, это всё будет, я не против, но я ещё даже ничего не увидел, никуда не съездил. Мы поэтому даже собаку сейчас не заводим, потому что понимаем, что если у нас появится свободное время, мы куда-нибудь точно полетим. Собака как ребенок, и нужно с ней нянчиться.
— А как родители относились, когда ты только начинал заниматься блогерством? И как сейчас, смотрят видео?
— Хороший вопрос. И мне кажется, что у меня чуть-чуть по-другому, чем у всех. Знаешь, когда вот человек какой-то становится блогером в зачатке, его зачастую не поддерживает семья. А что меня поддерживать? Я уже был актером, уже пропащий человек. У меня уже работы никогда не будет. Но при этом мои родители всегда меня поддерживали. Были вопросы насчет поступления в актерский институт, потому что папа был уверен, что это по факту очень сложная тема, ошибка выжившего. Опять же очень мало известных актеров, все остальные — это просто безработные, в театрах работают на маленькой ставке, ищут постоянно подработку за три тысячи рублей. Это очень грустно. Но меня поддерживали. Очень сильно поддерживали, когда я открывал канал.
— Сразу скидывал, показывал?
— Папа с нулевой прямо ржал. Удивительно было. Он такой: «блин, фигню какую делаете, ну так круто, так прикольно! Ну, занимайтесь! Молодцы!». Я же ещё работал в тот момент, не дурака валял. У меня фотостудия была, я подрабатывал много где. То есть не просто нахлебник, но при этом и не было таких средств, чтобы родителей содержать. А то, что меня поддерживали, это очень классно. А сейчас смотрят и мама, и папа, кайфуют. Папа, кстати, часто в роликах появляется. Допустим, в «Экзорцизме» он был горожанином, у которого мы брали интервью.
— Какой у тебя образ будущего в мечтах, целях?
— Давай пофантазируем. Я бы хотел жить не в суете, а в уединенном местечке, где-нибудь на берегу реки или озера красивейшего, знаешь, как в фильмах. Деревянный дом с камином, Марина рядом, хотел бы несколько собак, детей. Хотелось бы спокойствия, сейчас настолько много суеты, и настолько я пытаюсь ухватиться за всё и заработать на будущую беззаботную жизнь. У меня пока не получается, потому что всё часто уходит в канал. Настанет еще время, я надеюсь, что я смогу заработать, чтобы просто существовать без забот, и хотелось бы спокойствия, когда будет много лет. Я бы хотел стать режиссёром, писателем, хотелось бы иметь вес не как ютьюбер.
Если я стану известным в писателем, для меня это, наверное, финальная точка, потому что писать — это не снимать видео. Там не видно лица. Важно повествование, важно, насколько хорошо книга сделана. Написать бестселлер, наверное, апогей того, о чём сейчас мечтаю. И я не говорю сейчас про научпоп-книги. То, что я задумывался сделать с издательством, это больше развлекательно-познавательная литература. Я в том числе и детские книжки хочу писать. Я говорю, скорее, про серьезную художественную литературу, где я свои короткометражки и то, что я придумываю для канала, переведу в большой формат, в большую книгу, которую в идеале потом экранизируют... Ты сейчас спросил, я даже не думал об этом. Было бы интересно поставить вот такую точку, чтобы я стал из простого ютьюбера кем-то большим.
Популярное
Подиум на воде и циркачи-модели: в Казани пройдет GALA Circus Fashion Show
В честь юбилея Казанского цирка готовим грандиозное шоу в парке «Черное озеро».
GALA Ballet Fashion Show: сотни людей и балерины на фоне Кремля
Оправдались даже самые смелые наши ожидания - это официально было самое красивое шоу года.
Новые имена в моде: самые перспективные молодые дизайнеры в России
Рассказываем о тех, кто еще пока не на слуху, но талантливый и перспективный.
Топ ошибок, которые допускают модницы при составлении образа
На что обратить внимание, чтобы всегда одеваться со вкусом?