Антон Богданов: «„Оскар” кажется чем-то недостижимым и чуждым»
Поговорили с актером про съемки с Юлией Топольницкой, работе с тиграми и бегемотами, и о том, насколько сложно было уходить из «Реальных пацанов».
Антон Богданов, всеми известный по роли Антохи в «Реальных пацанах», вырос на Урале и участвовал в драках 100 на 100 — но такая бурная юность не помешала раскрыться творческому характеру. Он поступил в Перми на режиссера массовых мероприятий, а позже стал звездой в культовом проекте. Несмотря на невероятный успех, Богданов хотел идти дальше, развиваться и покинул сериал. После этого были съемки в «Т-34», «Огонь», а также начало режиссерской карьеры. В эксклюзивном интервью для GALA обсудили новый проект с Юлией Топольницкой «Второй брак», сериал «Чудо» с Филиппом Янковским и Данилом Стекловым, опыт работы с тиграми, бегемотами и детьми. А также вспомнили самые дикие истории юности, самую неловкую фотографию с фанатом и узнали, насколько сложно было уходить из «Реальных пацанов».
- В школьные времена вы много хулиганили, а также рассказывали историю про драки 20 на 20. Что было самым диким из тех историй?
- Драки были гораздо больше. Последняя, которую я помню, произошла в 1994 году и была почти 100 на 100. Самым диким было то, что никто не жалел друг друга. У нас на районе старшие очень заботились о младших, и это для меня было важным показателем. Я стараюсь жить так же – заботиться о младших в повседневной жизни. Но когда дело доходило до районных драк, первыми всегда шли именно младшие. Это казалось немного странным, но тогда мы этого не понимали. Мы все были одной компанией – старшие, средние и младшие, и вместе стояли за наш район. Теперь, как взрослый сорокалетний человек, я понимаю, что это выглядит довольно дико.
Забота о младших проявлялась в том, что им не позволялось рано курить или пить, тусоваться, но на драки эта забота не распространялась. Младшие бежали первыми, даже десятилетние.
- А был какой-то момент, когда вы осознали, что участие в таких передрягах может сильно испортить жизнь и надо бросать это дело?
- На самом деле, это отошло само по себе. В провинциях, особенно на Урале, такие вещи держались дольше, чем в центральных городах России, но все же постепенно канули в лету. Показательным примером для меня была вот как раз наша большая драка – когда мы свое дело сделали, надавали друг другу тумаков и разбежались на соседние деревья, причем зачастую на дереве можно было оказывался с человеком, с которым только что дрался.
Но в последней драке всё изменилось: засвистели милицейские свистки, толпы раздвинулись, и я увидел три ножевых ранения. Три человека лежали в луже крови. Это был настоящий шок и тогда я осознал, что это совсем не развлечения. К одному из них прибежала женщина с ближайшего рынка – она сидела на коленях и ревела, крича «скорая, скорая». Возможно, это был её сын. Это было страшно.
- Вы росли в провинции в не самое спокойное время. Как вообще окружение реагировало на то, что хотите стать актером, режиссером?
- На самом деле реакции были довольно смешные. Но все всегда поддерживали меня. В те времена в провинции это звучало как нечто удивительное – стать актером или режиссером. К тому моменту я уже добился определенного социального успеха среди сверстников и старшего поколения. Мне доверяли заниматься разными делами, связанными с деньгами – не криминальными, конечно (смеется). И доверие к моим амбициям было. Как-то я сказал: «Ребят, я уезжаю учиться на актера». На что старшие посмотрели на меня и спросили: «На кого?», а я ответил: «Короче, вам не понять», и уехал.
- А родители поддерживали ваш выбор?
- Поддерживали абсолютно. Мама всегда была связана с творчеством: она завуч по внеклассной работе и постоянно участвовала в творческих мероприятиях. Я часто бывал с ней на репетициях и прогонах. Если нужно было кого-то заменить, я сразу выходил на сцену. Поэтому именно для мамы мой выбор не был удивлением.
- У вас нет профессионального актерского образования. Это врожденная органика или вы приобрели скиллы во время учебы на режиссера?
- На самом деле, здесь есть небольшая ошибка: актерское образование у меня есть, просто оно, скажем так, не задокументировано. Первый ВУЗ, где мы учились с Вовой Селивановым, был режиссерско-актерским. Мы изучали театральную режиссуру, а ее никогда не бывает без основ драматургии и актерского мастерства. Поэтому четыре года из пяти у нас было актерское мастерство, как и у ребят из нашей параллели, которые учились на драматических актеров. Они учились пять лет, а мы – четыре года, плюс у нас была часть, посвященная режиссуре. При этом у нас была сценическая речь, фехтование и пластика – все это я знаю и умею. Так что отсутствие записи «Актер» в дипломе не влияет на мои навыки: я считаю, что мое актерское образование на высоком уровне.
- Вы учились на режиссера массовых мероприятий. Насколько это близко к кино? Это образование как-нибудь помогло вам в жизни?
- Да, очень помогло. Режиссура театрализованных представлений требует большой работы с огромным количеством людей. Мы изучали большие события (например, Олимпиаду-80), и это стало для нас опорной точкой. Срежиссировать Олимпиаду – значит уметь справиться с любым фильмом. Конечно, в кино есть свои нюансы, особенно в драматической работе с актерами, и этому нужно учиться. Но именно опыт работы с театрализованными представлениями помогает мне организовать площадку так, чтобы меня как режиссера слышали и понимали. Все должно проходить четко, вовремя и в соответствии с задуманным.
Что касается жизни, да, это образование очень помогло. В режиссуре театрализованных представлений счет идет на секунды. Ты должен вовремя открыть кулисы, вывести артистов на сцену – все должно быть выверено до минуты. Если в кино есть возможность второго дубля, то в театре этого нет: все происходит вживую. Это дисциплинирует. Мой мастер, Руфина Павловна, научила нас быть безумно четкими и ответственными. За минуту опоздания была серьезная кара – 20 страниц конспекта по Станиславскому. Руфина Павловна вела строгий дневник, фиксируя опоздания, и к концу семестра долги составляли тысячи страниц у каждого из нас. Мы переписывали Станиславского в тетрадь, поэтому пунктуальность теперь у меня в крови.
- Сейчас очень много в фильмах популярных блогеров, просто знаменитых людей без актерского образования. Нужно ли вообще учиться на актера? Особенно интересно ваше мнение, учитывая, что вы много работаете с детьми без образования.
- Ну, дети должны быть без образования, потому что им нельзя быть с образованием, теоретически [улыбается]. Это может быть какая-то театральная школа, но их единственное образование на сегодняшний день – это неоконченная школа.
Что касается блогеров и знаменитостей в кино, это делается для хайпа и привлечения аудитории, чтобы поднять кассу. Я не всегда считаю, что это круто, хотя сам иногда к этому прибегаю. Например, мы готовим фильм «Команда», и я предложил одну неожиданную роль смешного тренера блогеру из нашей телевизионной эстрады. Я уверен, что он справится, потому что уже видел его в нескольких картинах.
Но не всегда все так просто: взять блогера и просто надеяться на успех. Часто они либо играют самих себя, либо небольшие комичные роли, потому что на большее, к сожалению, не всегда хватает навыков. Однако у многих ребят все равно есть образование. Например, Илья Соболев, которого мы знаем по шоу и как стендап-комика, имеет сильное образование из Санкт-Петербургского эстрадного института. Он ушел учиться на очное отделение на пять лет, будучи уже звездой ТНТ.
- Наверное, вам уже сильно надоела тема с «Реальными пацанами», но не могу не задать пару вопросов. Ваш уход из сериала – это очень сильный и волевой поступок, мало кто на это может пойти. Расскажите, насколько сложно далось это решение? И в какой момент оно вообще возникло?
- Это было действительно волевое решение. На тот момент мне было 33 года, и я практически остался без средств к существованию, и как раз еще начал учиться на вторую вышку в мастерской Павла Лунгина по кинорежиссуре, а съемок не было. Когда ты снимаешься в сериале, у тебя есть зарплата, а тут я ее лишился. Больших предложений тогда не поступало, и было непросто.
Я понял, что хочу сам снимать кино, но не смогу учиться, если буду регулярно сниматься. Поэтому мне пришлось выбирать между актерством и режиссурой. Если бы я снимался в любом другом сериале, который занимает много времени, я бы тоже из него вышел.
- Уверен, что из-за вашего образа в сериале «Реальные пацаны» к вам часто подходили с различными реакциями, просьбами. Можете рассказать самую запомнившуюся историю?
- Историй много, но одна всегда вспоминается. Когда мы снимали в Перми, я выходил после смены, ужасно уставший, с четырьмя пакетами продуктов. Я выглядел бледным, с мешками под глазами. Люди меня видели, улыбались и здоровались, но не подходили сфотографироваться – понимали, что я просто вымотан.
И вот выходит ко мне пермский парень с бутылкой пива в руке и говорит: «О, Антоха, давай сфоткаемся!». Я на него искренне смотрю, приподнимаю слегка пакеты и говорю, «Братан, вот просто пожалей меня». Он немного подумал и отвечает: «Да я сфоткаю, пакеты не войдут!» Пришлось сфотографироваться – лишь бы он отстал.
- А почему в итоге решили вернуться в последний сезон? Соскучились по проекту, хотелось закончить на хорошей ноте? Долго думали перед возвращением?
- Да нет, вы что? Это был абсолютный хайп! Позвонили ребята из «Реальных пацанов» и сказали: «Антон, проект закрывается. Мы тебя очень любим и ценим, хотим вернуть тебя в сериал в самом конце, где ты появляешься как режиссер. Так мы объясним, почему тебя так долго не было». Я с радостью согласился, потому что я их люблю. Я не уходил из-за ссоры или ругани, просто хотел учиться на кинорежиссуру. Я даже денег не взял – просто пришел и снялся.
- Скоро выходит сериал «Второй брак», где вы в главной роли с Юлией Топольницкой. Расскажите, чем вас заинтересовал этот проект, почему согласились сниматься в нем?
- Меня привлекла смешная история, которая мне близка. У меня у самого второй брак, и я понимаю, о чем идет речь. Если бы проект был драматичным, я бы, наверное, не согласился. Важно показать, что второй брак – это не страшно. Это может быть взрослый и правильный выбор, который принесет счастье. В сериале много юмора на тему того, что нужно быть вместе и не бояться признавать свои слабости друг другу, не пижонить, никому ничего не доказывать, как это могло быть в первом браке. Вот это меня и привлекло.
- А не мешает сниматься в проектах ваш опыт в режиссуре, сценаристике? Нет такого, что много спорите с режиссером или постоянно думаете, что вы написали бы, сняли бы по-другому?
- Есть! Мешает! Но я стараюсь это в себе убирать и не показывать режиссера на площадке. Часто даю советы, но деликатно. Подхожу к режиссеру в стороне и говорю: «Слушай, а не кажется ли тебе, что вот так будет выигрышней?». И мне повезло – я всегда работал с адекватными режиссерами, которые принимали мои идеи и говорили: «Классно, как-то я сам сходу не увидел/не увидела, спасибо, Антон!». Иногда они сами приходили ко мне за советом. И я высказываю просто свое мнение, ни в коем разе на него не педалируя, с которым режиссер уже вправе либо соглашаться, либо нет.
Но бывают случаи, когда режиссеры не слышат, и я понимаю это с первого раза. В таких ситуациях лучше не вмешиваться. Возможно, именно поэтому я немного отошел от актерской профессии.
- Вы много привнесли в персонажа из своей личной жизни? Что, например?
- Мне кажется, я привнес в него свою харизму и свою безысходность в момент отсутствия жены рядом.
У Бори (прим. главный герой «Второго брака») есть момент, когда он по любому поводу ноет, если рядом нет жены, и он дома ничего не может найти, не понимает, что надеть.
У меня дома это еще больше гиперболизировано: когда дома нет жены, я просто хожу в шортах, в футболке, могу не менять их несколько дней. А потом позвоню и спрошу, а где у меня вообще футболки лежат? Вот так вот бывает.
- Вы с Юлией играете мужа и жену. Насколько важно перед съемками подружиться актерам, найти коннект? Вы как-то притирались с ней или сразу нашли общий язык?
- Вы знаете, мне повезло. Юля – безумно крутой партнер. Здорово, что она замужем и счастлива в браке, потому что это помогает ей лучше понимать свою роль. Я знал Юлю еще до этого сериала, а также ее мужа Игоря. Мы дружны семьями, и это безумно помогало на съемках. Мы профессионально подошли к делу и поддерживали друг друга.
Сниматься в ситкоме, где ты в главной роли — это значит проводить по 12 часов на площадке каждый день с часом на обед. В каждой сцене нет возможности отдохнуть, и это очень тяжело. Поэтому важно, чтобы тебе повезло с партнером, и мне действительно повезло с Юлей в этом плане.
- Читал, что вас привлекает драма больше, чем комедия. Но как режиссер вы приступили к этому жанру недавно (в фильме «Красавица»). На комедиях хотели сначала руку набить или подходящего материала просто не было?
- На самом деле не было подходящего материала. Я не считаю свой дебютный фильм «Нормальный только я» полноценной комедией – это, скорее, комедия в стиле Советского Союза, к чему я всегда стремился в своем кинематографе. Фильмы вроде «Полеты во сне и наяву» или «Вокзал для двоих» часто называют комедиями, но в них много драматического и социального контекста. Они заставляют задуматься: «А действительно ли это смешно?». Я стремился к этому в «Нормальном только я». А когда мы начали работать над экранизацией книги пермского писателя «Жизнь Ивана Семенова, второклассника и второгодника», у нас хорошо прошла первая часть в прокате, и мы решили продолжить. Затем был сериал «Чудо», который тоже нельзя назвать чистой комедией – там много социально значимого. После ко мне в руки попала «Красавица», над которой я работал еще и как сценарист.
Дальнейшие проекты, которые сейчас находятся в производстве у нашей кинокомпании, также не будут комедийными. Это просто стечение обстоятельств. Никто не принижает комедию, чтобы набивать на ней руку, ни в коем разе.
- История, заложенная в сюжет фильма «Красавица», действительно невероятно человеческая и трогательная. Вы же там еще один из сценаристов, продюсеров. Расскажите, как появился этот проект.
- Проект появился, как это обычно бывает в кинопроизводстве. Сценарий попал к нам от коллег: «Ребята, посмотрите, пожалуйста, этот сценарий. Что вы о нем думаете?». Я прочитал его и понял, что история мне понравилась, но сам сценарий – нет. Он казался слишком сказочным и размытым, без четких героев. Я предложил: если нам дадут возможность переработать сценарий, мы с удовольствием возьмемся за создание фильма.
Мы подписали контракты, выкупили сценарий и с товарищем переписали его. В итоге приступили к съемкам, потому что история действительно гениальная – это тихий подвиг без оружия, который очень нужен в наше время.
- В проекте очень много разных диких животных. Насколько тяжело с ними было работать? Расскажите про это.
- На самом деле диких животных было не так много. На экране они выглядят дикими, но чаще всего это были цирковые животные или те, кто приручен и уже привык к людям. Работать с ними было довольно комфортно. Я ожидал больших сложностей, но нам повезло. Наша Злата – невероятная цирковая бегемотиха, которая явно наслаждалась вниманием камер и зрителей. Она выполняла все пожелания режиссера, хотя иногда это требовало времени. Также нам повезло с тиграми и обезьянами. Мы познакомились с замечательной семьей, у которой есть хоспис под Санкт-Петербургом, называющийся «Дом тигра». Дима и Яна спасают тигров после бомбежек или из частных цирков. У них нет ни одного инвалида, хотя в прошлом многие из этих животных были травмированы. Сейчас у них больше 37 особей в огромных вольерах, которым позавидуют даже многие люди. Это абсолютно счастливые тигры, львы и рыси с пышной шерстью и здоровыми зубами. Мы благодарны этой семье за их труд. Они предоставили нам одну из тигриц по имени Каталина. Она немного прихрамывает на левую лапу из-за травмы, полученной в частном зоопарке, где ее почти съели взрослые тигры. Но Яна и Дима восстановили ей лапу, и Каталина стала настоящей звездой на съемках – ей очень нравилось сниматься в кино!
- Вообще говорят, что сложно работать с детьми и животными. А в этом проекте было и то, и то. После такого опыта вы согласны с этой фразой или со всеми можно, надо только уметь?
- Да нет, я полностью не согласен с этой фразой. Я уже четырежды опровергал ее в своих фильмах. Работать с детьми абсолютно так же, как со взрослыми. Главное – вести себя с ними как с равными. Возможно, режиссеры в советское время забывали об этом. Они думали, что нужно обращаться к ребенку как-то иначе, мол, «ну, пожалуйста, сделай». Но нет! Ты пришел работать, ты актер. Если ребенок говорит, что готов работать – отлично. Он не будет ныть или уставать, если ты правильно организуешь процесс. С животными, возможно, немного сложнее, но не больше, чем с пиротехниками или каскадерами, у которых тоже не всегда все получается с первого раза.
- Также у вас скоро выйдет сериал «Чудо» с интригующим синопсисом с Филиппом Янковским и Данилом Стекловым. Можете рассказать поподробнее про него. И когда его стоит ждать?
- Ждать его стоит в сентябре этого года на платформе Premier. Это хороший сериал с 12 эпизодами про сообщество анонимных алкоголиков в городе N. Филипп Янковский играет бывшего криминального авторитета Васю Сапогова. Данил Стеклов – молодой оперативник, который внедряется в это сообщество, чтобы выяснить, куда пропал кубок Шуйского, который когда-то украл персонаж Филиппа. Скоро представим первую серию – уже в июне. Я переживаю и волнуюсь, очень надеюсь, что зрителям понравится.
- Вы режиссер и актер. Многие люди, которые совмещают эти профессии, часто снимают себя в главных ролях, у вас же этого нет во всех последних проектах. Почему? Вам не понравился опыт такого совмещения? Считаете, что от этого страдает качество?
- Да, абсолютно правильно. От этого страдает качество, и считаю, что это несовместимые вещи. Я играл главную роль в одном проекте, потому что там снимались дети-инвалиды, которые меня знали. Я дружу с ними много лет, они подопечные нашего фонда в Перми. Когда мы искали актера на роль директора лагеря, команда предложила мне сыграть её, чтобы дети не растерялись на съемках. Мы шли на чистый эксперимент: вывезли всех в Москву и снимали в детском лагере, который был закрыт из-за пандемии. Это был риск.
Я согласился попробовать, но это было очень тяжело – я похудел на пять килограммов за съемки. Каждый раз я переживал два событийных момента: себя как актера и себя как режиссера. После дубля бежал смотреть, все ли получилось. И если у актёра, в данном случае у ребёнка-инвалида, который снимается со мной в кадре, получилось, и он справился со своей задачей, а я как режиссёр вижу, что актёр Богданов может сделать лучше, и он не сделал этого - к сожалению, на актёра Богданова приходилось «забивать» и идти дальше, потому что ребёнок уже сделал и гарантии, что он сделает второй или третий дубль, просто нет. Поэтому я не доволен своей актерской работой в «Нормальном», хотя режиссурой доволен. Я понял, что больше не буду совершать таких «совмещений».
- Чему бы вы радовались больше: Оскару за актерскую игру или за режиссуру? И почему?
- Я бы очень радовался «Золотому Орлу» за режиссуру. «Оскар» кажется чем-то недостижимым и чуждым. А вот «Золотой Орел» – это то, на чем я вырос, и для меня это показатель. Я бы очень хотел получить эту награду за режиссуру, пока жив тот совет, который выбирает на сегодняшний день.
Популярное
«Ты моя русская кукла»: кто помогает российским моделям покорить мировые подиумы
Рассказываем, за чьими плечами стоит успех российских моделей на мировой арене.
Дефиле в «Барвиха Luxury Village» - ода элитарности и сдержанности
На это модное шоу нельзя купить билеты или напроситься стилистом за кулисы.
Феномен Кадышевой: почему её слушают зумеры
Легенда отечественной эстрады переживает ренессанс и покоряет молодежь. Разбираемся, с чем это связано.
Северное вдохновение: почему изестные артисты остаются жить в Санкт-Петербурге
Поговорили с Татьяной Булановой, Ильей Куручем, Степой Марсель и Женей Любич о том, по какой причине звезды не перебираются в Москву.